плесень стен —Лобызай от смерти виски,
Эскимо макай в токай,
К разной ветке притулись-ка,
Каждой птице потакай,
Жамкай всякие ладони,
Чуждый храм – и он для птах.
А у всех печаль по доне,
Носят хлопоты во ртах.
И не важно, где ты соткан
И каких ты сидень хат:
Все приписаны к подлодкам —
Весла черствые в обхват.
На закате
Да, видимо, простаивая зря,
Над нами путешествует заря,
Близ нашенских слоняется околиц.
Какой объем внутри календаря!
Уже во мгле не видно далеко лиц.
Кто очарован собственной судьбой,
Кто дует в подвернувшийся гобой,
Кто пашет оземь шапкой трудной жатвы,
А жить поставлен каждый на убой,
Так что, не состоялись в променад вы?
Ну да, преувеличенный закат.
Горят пиццерии ввиду людских зарплат.
Вдоль набережной толпы проходимцев
По времени – все шепотом не спят,
И пальцы заняты предчувствием гостинцев.
Случится что? Комета? Шторм? Война?
Бесшумно кувыркается волна,
Наглядно окантовывая сушу.
История в мгновенье сведена
И частным образом нашептывает в уши.
Шевелится неясный ветерок,
А море же в отсутствие дорог
Не ведает, куда ему катиться,
Мостится к нам, вбирает этот срок,
Но полностью не может поместиться.
Блошиный рынок в Яффе
Вступает в пренья с дрозофилой
Базар арбузною бузой.
Плюется речью-бузиной
Торгаш, исчадье русофилу,
Колючим ртом Мафусаила
Бубнит суфлерствующий зной.
Кругом свинячится фалафель
С губы резиновой разинь,
Над крышей блеет муэдзин,
Интересуясь: все тут в Яффе ль?
А дышишь, будто в батискафе, —
Никак не веет баргузин.
Гремит, зудит блошиный рынок,
А данность – всяко с потолка:
Блеск янычарского клинка
Наполз – в безвинности поспи, наг! —
На стулья венские без спинок,
А помнит поскрип волоска,
С задка ласкавший сарацинок
Или гяуров – с кадыка.
Кувшины, выпятив бока,
Чтоб джинн резвиться от души мог,
Внутри танцуя гопака,
Где в недрах вряд ли щирых крынок
Сидят на корточках века,
Толкуя о лодчонке Ноя.
Среди поддельной мишуры
Несамолетные ковры
Умело вводят в паранойю.
Люблю кидалово земное,
А неземное – вне игры.
И, пролонгируя безумье,
За рынком – парусом в грозу ль? —
Плывет мечеть – глаза разуй,
Свои глазури и глазуньи, —
Ненаказуема везунья!
Внедряет в пыльную лазурь.
И рядом – башня Часовая,
А
