как щеки снова запылали. Хотела было что-нибудь съязвить, но не смогла ничего сказать. Так и осталась с полуоткрытым ртом, наблюдая за ним. Варламов потянулся наверх, желая достать лекарства. Его майка задралась и я увидела контуры еще одной тату, на его боку. Черт, рассмотреть бы их всех. Я почему-то уверена, что рисунки на его теле удивят не меньше, чем те, что на стенах.
Лука не был крупным. Но руки и ноги, да и все тело состояло из сплошных мышц. Чистый боец, взращенный в клети, сделавший свое тело утомительными тренировками и спаррингами. Его уши выглядели традиционно для борца – раковины были сломаны. И я кайфовала от их вида. Для меня они – чистой воды афродизиак. Да, я сама понимаю, что это дикая странность, но ничего поделать не могу.
Он подошел ко мне. Поставив коробку с лекарствами неподалеку, достал оттуда перекись и ватку. Его бедра упирались в мои колени, а когда он повернулся и посмотрел на меня… сердце в груди замерло.
– Больно не сделаю, – прошептал, аккуратно убирая мои волосы назад. Дотронулся до раненой щеки, а я зашипела.
– Ай!
Лука подул, проходясь пальцами по здоровой коже рядом. И было в этом действии нечто настолько интимное и нежное, что сердце сжалось. По венам пробежали разряды тока, посылая колкие мурашки по коже.
– А ты как думала с помолвки сбегать? Не жалко? – усмехнулся.
Я чувствовала себя завороженной. Даже не сразу поняла, о чем он говорит.
– Кого не жалко?
– Жениха. Плачет, наверное, – нанес какой-то крем на ушибленное место и принялся убирать лекарства. Я посмотрела на свое отражение в зеркале. Да уж, царапина большая.
Лука стоял и смотрел на меня в ожидании ответа. Но мне не хотелось говорить с ним о Давиде.
– Ты слишком много болтаешь, это не харизматично, – вернула ему шутку.
Спрыгнула со стиралки.
Варламов ничего не ответил. Открыл еще один шкаф и, достав оттуда стопку с бельем, положил ее на твердую поверхность машинки.
– Здесь полотенце и чистая одежда.
Ох, ничего себе, какое гостеприимство!
Я протягиваю руку и разворачиваю кусок черной ткани. Это его футболка. Мне почему-то становится не по себе.
– Я в ней буду выглядеть как твоя шлюха, – слетает само собой с губ.
Варламов делает шаг мне навстречу. Поднимаю глаза, и замираю. Его лицо в сантиметре от моего. Он обхватывает мой затылок пальцами, и практически касаясь моих губ, выдыхает.
– Я шлюх не трахаю, Иа…
Как он надоел коверкать мое имя! Каждый раз, когда он так говорит, это дает мне понять, что он просто издевается!
– Обо мне тоже не мечтай!
Он цокает. Его пальцы опускаются по шее, к плечу. Подцепив бретельку платья, Лука неспешно опускает ее. Его палец то и дело касается моей кожи, заставляя дрожать.
– Я спас твою шкурку. Разве рыцарям не положено награды? Даже грудь не засветишь? – уголок губ поднимается в наглой ухмылке.
Сжав посильней
