type="note">[183] – почти неограниченные. В соответствии с п. “а” ст. 1162 Федерального УК (ст. 2 Закона № 280) каждый из этих штатов может осуществлять «юрисдикцию в отношении посягательств, совершенных индейцами или против них на указанных индейских территориях[184]… в таких же пределах, в каких этот штат… имеет юрисдикцию в отношении посягательств, совершенных где-либо еще в пределах данного штата».
Однако Закон пошел еще дальше в отношении расширения юрисдикции упомянутых штатов. Он предусматривает, что положения ст. 1152 и 1153 Федерального УК не применяются на указанных индейских территориях как на территориях, на которых эти штаты «имеют исключительную юрисдикцию» (п. “с” ст. 1162). Это значит, что деяния, подпадающие под действие Закона об общих преступлениях и Закона об основных преступлениях, исключены из сферы федеральной уголовной юстиции[185].
Поскольку в Законе № 280 сказано, что указанные штаты обладают на индейских территориях «исключительной юрисдикцией», то можно сделать вывод, что индейские племена вообще лишены права осуществлять юрисдикцию на территории своих резерваций. Кэнби считает, что это было сделано «либо в силу отсутствия необходимости (в такой юрисдикции. – И. К.), либо по причине недостатка средств на содержание племенной уголовно-правовой системы параллельно с системой штата».[186] Такое объяснение лишения индейских племен одного из своих важнейших суверенных прав представляется малоубедительным, особенно в своей первой части, так как преступления совершаются во всех индейских резервациях.
Однако поскольку Закон № 280 предоставил и другим штатам возможность осуществлять свою юрисдикцию на индейских территориях, еще девять штатов[187] ею воспользовались до внесения в него соответствующей поправки в 1968 г.[188] Но объем их уголовной юрисдикции – разный: от почти полной до распространяющейся на отдельные резервации или в отношении определенных преступлений. Но каким бы ни был объем юрисдикции этих штатов, она не является исключительной, так как, например, Закон № 280 ограничил отмену положений Закона об общих преступлениях.
Таким образом, даже представленная в упрощенном виде картина уголовной юрисдикции на индейских территориях оказывается весьма сложной, запутанной. Как тут не вспомнить слова известных американских ученых о том, что федеральное уголовное законодательство США находится в состоянии хаоса!
§ 3. Принцип законности в современном американском уголовном праве
Современные американские ученые уделяют много внимания и придают большое значение принципу законности в уголовном праве. Достаточно здесь привести высказывание заслуженного профессора права юридического факультета университета штата Огайо Дж. Дресслера: «Доктрина легальности, которая характеризуется как отражающая “главнейшие ценности либеральных обществ”, считается первым принципом американской уголовно-правовой юриспруденции, т. е. принцип легальности стоит над всеми другими
В этой статье предусматриваются исключения в отношении некоторых резерваций, расположенных в штатах Аляска, Миннесота и Орегон.
Здесь следует иметь в виду, что федеральные власти, тем не менее, могут осуществлять юрисдикцию в отношении посягательств общенационального значения, о которых говорилось выше.
Это – Флорида, Невада, Юта, Аризона, Айдахо, Айова, Сев. Дакота, Монтана и Вашингтон.
Эта поправка, во-первых, разрешает штатам производить ретроцессию своих юрисдикционных полномочий федеральным властям, а во-вторых, что более важно, предусматривает, что в дальнейшем штаты могут возложить на себя осуществление таких полномочий только с согласия племени. Случаи ретроцессии имели место, но она считалась законной тогда и в таких пределах, когда получала одобрение министра внутренних дел (см., например: United States V. Lawrence, 595 F.2d 1149 (9th Cir. 1979)).
