style="font-size:15px;"> – Из-за этого? – она пожала плечами, – ну это ж не пиковый – старый и ревнивый. Трефовый вполне может быть и молодым, и богатым и любимым, – философски проговорила она.
Хозяйка грустно улыбнулась, и началась долгая процедура одевания.
Изабелла в черном строгом платье, расшитом золотом, вошла в гостиную и втянула носом приятный запах елки, подвешенной к потолочной балке по старой традиции. Символ Рождества был наряжен яблоками, собранными в октябре и сохраненными специально для этого случая, облатками9, золотыми «волосами ангела»10 и бумажными обёртками в форме роз.
Девушка дотронулась до креста на шее, привезенного Диего Альваресом, и улыбнулась, она поймала себя на мысли, что скучает по нему, скучает по его сарказму, острому уму, даже по его миндальным глазам. Она вздохнула и, мысленно поздравив его с Рождеством, позвала Николетту, чтобы отправиться в собор Святого Капрасия на дневную службу.
Молодой епископ Бартелеми д'Эльбен заканчивал службу поздравлением все верующих. Он только год назад прибыл в Ажен, и за его спиной многие шептались, как он умудрился из простого клерка прыгнуть в графы и епископы одновременно.
– Ах, жаль, что он прелат, – шепнула Николетта на ухо Изабелле, – он такой душка.
– А что же жаль? Назначение епископом одновременно не означает лишение его мужского начала, – хихикнула Белль, вспоминая, как она соблазняла отца Бенедикта.
– Вы думаете есть шанс? – служанка не сводила с Бартелеми своих больших зеленых глаз.
– Только не здесь и не сейчас, – Изабелла дернула Николь за руку, – пойдем.
Белль, склонив голову, подошла к чаше со святой водой. Вдруг человек, находившийся за колонной, перегородил ей доступ к святыне, и опустив руку в чан, зачерпнул воду и протянул ее Изабелле. Белль подняла глаза, и ее губы расплылись в улыбке. Перед ней стоял сеньор Диего Альварес собственной персоной.
– Вы? Тут? – она смотрела на него с удивлением и восторгом одновременно.
– С Рождеством, сеньорита Изабелла!
Девушка прикоснулась к агиасме11 в большой ладони мужчины и осветила себя крестным знамением, произнеся: «In nomine Patris, et Filii, et Spiritus Sancti!»12
Затем, пристально глядя в глаза Диего, спросила:
– Зачем вы тут? – она словно желала прочитать самые сокровенные мысли в его голове.
Альварес молча предложил ей руку, Изабелла облокотилась на нее, и они под шепот за их спинами, покинули собор.
– Ступай домой, – кивнула она, идущей за ними Николетте, и, повернув лицо к испанцу, повторила свой вопрос.
– Если я скажу, что много времени уделял мыслям о вас, вы мне поверите?
– Нет, – хихикнула она.
– И правильно сделаете, – театрально вздохнул Диего.
Лицо Изабеллы вытянулось от его
Тонкий листок выпеченного пресного теста, состоящего исключительно из муки и воды.
Что-то напоминающее современный «дождик»
Благословенная вода (греч.)
«Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа»
