её под себя, под своё полусумасшедшее виденье Мира! И право слово, нельзя даже сказать однозначно – кто хуже!
Умеренные сейчас не в почёте. Даёшь! И дают… Белый террор. Красный.
Центристы, будь то с левым или правым креном, слишком нормальны для этого сумасшедшего дома. Они готовы договариваться, идти на компромиссы… а сумасшедшие и фанатики просто убивают оппонентов, захватывают заложников и расстреливают у ближайшей стенки за недостаточную лояльность – десятками! Белые, красные… один чёрт!
А где-то продолжается почти прежняя жизнь. Ходят по бульварам барышни, разглаживают усы важные городовые, а всего в несколько километрах может быть совсем другая жизнь!
Страна порвана на куски так, что нельзя однозначно сказать, кто где. Японская интервенция на дальнем востоке, британская – в Архангельске. В Одессе французы и греки, на Волыни германцы.
Я же почти забыт. Нет, обо мне помнят обыватели и журналисты, но так… не на слуху. Не до меня.
Впрочем, не жалуюсь, чего уж там. Моё появление и без того изменило Историю. Не знаю, насколько сильно, но…
… император, пусть и трижды бывший, жив.
Сторонники монархии предпочли бы видеть его убитым, и желательно – мученически. Самодержец, ухитрившийся за время своего правления растерять сторонников даже среди ярых монархистов, которые не видели Россию иначе как Империей…
… кому он, к дьяволу, сдался?!
А ведь сейчас гражданин Романов не где-то там в эмпиреях, сияющих от нестерпимого блеска гвардейских штыков, золота и помазания на царство, а просто – гражданин. Без цензуры, без оглядки на охранку.
Не человек, а живая дискредитация Идеи! Говорящая задница!
Впрочем…
… чёрт с ним!
Осторожно освободив руку, я встал и оделся. Валери что-то пробормотала во сне, нащупала подушку, обхватила её руками и снова засопела. Прикрыв её одеялом от сквозняков, некоторое время стоял у окна, бездумно глядя на разбушевавшуюся стихию.
Улицы Парижа уже не напоминают филиал владения Тьмы, но ветер по-прежнему силён, да и дождь нет-нет, да и срывается. В такую погоду хорошо сидеть дома…
Наступив в лужицу, натёкшую из переполнившегося кувшина, чертыхнулся и пошёл за ведром и тряпкой. Надо всё-таки искать квартиру… или подождать до восемнадцати? Будет немного проще… Ладно, разберусь!
Прибираясь, наткнулся на письмо от сестёр, валяющееся на столе, и перечитал его, за каким-то чёртом не выпуская тряпку из рук.
– Люба ждёт ребёнка… – вслух проговорил я, тягостно вздыхая. Племенник… или племянница, неважно! Вроде и рад, а вроде… рожать в стране, охваченной Гражданской войной, это…
– А всё-таки родная кровь, – подытожил я меланхолично, – какая ни есть!
Глава 5 Не день, а чёрт те что!
Окна и двери распахнуты
