Что же, христиане нероновых времен ни чего не знали о жизни своего Учителя? Или ни кому не пришло в голову записать события этой жизни? Очень нелепое предположение.
Но тут все же остается вопрос: на чем основана наша уверенность, что именно эти четыре текста адекватно отражают жизнь Христа? Еще раз подчеркну, что я самоучка. Уверен, что существуют исчерпывающие перечни бесспорных доказательств подлинности евангелий, но я как-то до них не добрался. Однако, я ведь и решаю не научную, а очень личную проблему. Мне всего лишь нужна твердая личная уверенность в том, что священные тексты, на которых основаны мои религиозные убеждения, есть тексты подлинные. При этом по натуре я скептик, мне свойственно все ставить под сомнение. Если батюшка говорит мне: "Не мудри, только веруй", то я, конечно, понимаю, что батюшка прав, но, прости меня Господи, все равно продолжаю мудрить.
Итак, на чем основана моя личная (совершенно незыблемая!) уверенность в подлинности евангелий? На самих евангелиях. Для меня в самих этих текстах достаточно доказательств их подлинности.
По роду занятий мне приходилось много соприкасаться с юридической сферой, и я неплохо представляю, как происходит процесс доказывания, как оценивают свидетельские показания. Если, к примеру, доказательства по делу как-то уж очень идеально выстраиваются в единую картину событий, для хорошего следователя это повод усомниться в подлинности доказательств. Как говорят: "Кто-то гладко выстелил". Когда все слишком гладко и нет ни каких противоречий – это признак искусственного моделирования, то есть подделки доказательств. Или несколько подписей, сделанных одним человеком, всегда будут чуточку отличаться. Если четыре подписи идеально совпадают, значит три из них – не подлинные, это механические копии одной из них, то есть подделки.
А сколько христиан шпыняли тем, что в четырех евангелиях есть противоречия. Вот чудаки. Эти-то противоречия в некоторых второстепенных деталях как раз и доказывают подлинность евангелий. Искусственно моделируя жизнь Учителя, не составило бы никакого труда устранить противоречия – все было бы идеально гладко. Да, кстати, и не потребовалось бы четырех евангелий. Составили бы одну развернутую детальную версию и утвердили бы на веки вечные. Четыре-то зачем?
Но евангелий четыре именно потому, что даже очень хорошая человеческая память все же не идеальна. Кто-то что-то запомнил не совсем так, как запомнил другой, или вовсе не запомнил, а то и не знал, или не счел достойными упоминания те подробности, которые по мнению другого очень важны. Правдивые показания свидетелей всегда, согласуясь в главном, отличаются в деталях. Если четыре свидетеля, как один, говорят, что 123-м километре шоссе на обочине лежал средних размеров серый камень, не извольте сомневаться – они сговорились, что именно будут врать. Не могут четверо, как один, обратить внимание на одну и ту же деталь и почему-то ее запомнить.
Именно поэтому некоторые расхождения в показаниях евангелистов
