от единственного средства единения с Богом;
2) удерживают дух и препятствуют ему подняться к невидимому;
3) не дают душе прийти к истинному отречению и обнажению духа;
4) через удержание чувственных вещей душа становится менее чувствительной к духу молитвы;
5) если она корыстно гонится за видениями, то она теряет все милости, которые Господь посылает ей;
6) погоня за видениями открывает бесу все двери и врата для того, чтобы обманывать душу подобными явлениями. Если же душа сопротивляется и отвергает их, «бес умаляется, ибо видит, что не может принести вреда, и Бог благодаря такому сопротивлению дарует и умножает Свои милости сей смиренной и самоотверженной душе и ставит ее над многим, как раба, который был верен в малом (ср. Мф 25, 21). Если душа была верна и уединенна, Господь не перестанет Своей милостью возводить ее со ступени на ступень к Божественному единению и преображению».
Следует отвергать образы, воспринимаемые не только внешними чувствами, но и внутренними – воображением и фантазией. Первое пытается сконструировать образы, вторая – оформляет воображаемое. И то и другое имеет значение для созерцания, которое является размышлением над этими образами (например, можно представить себе Христа на Кресте или у позорного столба или же Бога, восседающего во славе). Все эти образы непригодны в качестве средства единения с Богом, так же как и воспринимаемое внешними чувствами, поскольку «воображение не может ни представить, ни создать ничего вне воспринятого внешними чувствами… самое большее, оно может создать образы, подобные этим виденным, слышанным и прочувствованным вещам». Но они не относятся к более высокой категории, чем воспринятые чувствами. «Поскольку… все сотворенные вещи не имеют никакого отношения к Божественной сущности», никакая подобная им вещь, которую возможно вообразить, не может быть прямым средством единения с Богом. Для начинающих важно представлять себе Бога как великий огонь, или свет, или что-то подобное, чтобы через нечто чувственное воспламенить душу или подвигнуть ее к любви. Но и эти образы являются лишь отдаленным средством. Души обычно «должны пройти через это, чтобы добраться до цели, – обители духовного покоя». Им надлежит «миновать эту стадию, не задерживаясь на ней, иначе они никогда не достигнут цели…».
Лучшее время для того, чтобы покинуть состояние созерцания, наступает тогда, когда налицо все три признака, о которых нам известно из «Темной ночи чувств»: когда душа уже не находит наслаждения и насыщения в размышляющем созерцании; когда она менее всего склонна заниматься другими вещами и когда ей было бы приятнее всего оставаться с Богом в полном покое, в любящем познании Бога. Это любящее познание, как правило, – плод долгого предшествующего созерцания, приобретенный напряженными размышлениями в виде отдельных разрозненных знаний и благодаря длительным упражнениям ставший
