между отношениями, складывающимися в государственных юридических лицах, и отношениями между квартиросъемщиком и домашней работницей. Но вот на что действительно следует обратить внимание, так это на то, что, согласно приведенному положению, все работники государственного юридического лица, включая директора, охватываются ч. 2 ст. 119 ГК, т. е. являются лицами, которым госорган поручает выполнение возложенных на него обязательств. На это обстоятельство следует обратить внимание потому, что, как известно, все функции (в том числе и все обязательства) госоргана выполняют его работники. И если последние являются для госоргана посторонними лицами, которым он поручает выполнение всех своих обязательств, то чем же тогда занимается сам госорган? По-видимому, ничем или в лучшем случае тем, что он поручает выполнение всех своих: обязанностей другим лицам и несет ответственность за их действия.
Каким бы странным ни показался подобный вывод, автора по крайней мере нельзя упрекнуть в непоследовательности: кто-то ведь должен выполнять работу юридического лица, если само оно представляет собой такую своеобразную социальную реальность, в которой нет ни одного живого человека!
Впрочем, в одном отношении непоследовательность все же имеется, ибо если нет ни одного живого человека, стоящего за фигурой госоргана как юридического лица, то кто же, собственно, перепоручает исполнение его обязательств другим лицам?
Перечень подобных вопросов, адресованных автору теории социальной реальности, можно было бы продолжить. Но в этом едва ли имеется надобность. Одно во всяком случае бесспорно: никто еще не опустошал юридической личности госоргана в такой мере, как автор рассматриваемой теории, несмотря на то, что госорган как юридическое лицо в данной теории эффектно именуется социальной реальностью.
Мы вновь, таким образом, возвращаемся к проблеме общей категории, которая могла бы охватить все разнообразные организации, выступающие в качестве субъектов социалистических правоотношений. Разрешая эту проблему, необходимо опираться на существующие понятия правосубъектности, субъективного права и обязанности. Сущность правосубъектности состоит в том, что благодаря ей лицо выступает как участник правоотношений, как носитель прав и обязанностей. Обладая же правами, правосубъектное лицо может совершать определенные действия и требовать определенного поведения от обязанных лиц, а, выполняя обязанности, оно должно совершать те действия, на которые вправе притязать управомоченный. Но совершенно очевидно, что совершать те или иные действия – все равно, по праву или в силу выполнения обязанности – может только человек индивидуально или в коллективе с другими людьми. Поэтому субъектами права могут быть либо отдельные люди как общественные индивиды, либо коллективы людей как общественные образования, которые выступают в нашей стране в виде разнообразных организаций, предусмотренных законом.
Еще в 1950 г.
