так и кооперативно-колхозной собственности или собственности профсоюзов и других общественных организаций. Едва ли, однако, нужно доказывать, что эта новая, теоретически оправданная, практически проверенная и логически обоснованная система понятий лежит в совершенно иной плоскости, нежели присоединение к праву оперативного управления в обычном понимании его «вертикального» и «внутрихозяйственного» вариантов.
Вместе с тем нельзя не видеть прямой связи между перечисленными вариантами этого права, особенно отчетливо обрисованными З. М. Заменгоф, и аналогичным видовым подразделением хозяйственных обязательств, последовательно проводимым И. А. Танчуком.
Первый лежащий в основе такого подразделения тезис касается общего понятия обязательства. Напомнив о цивилистическом происхождении категории обязательств, И. А. Танчук предостерегает против приравнивания ее по сфере действия к обязательствам как институту гражданского права: указанный институт ограничен одними лишь гражданско-правовыми рамками, а созданная на его базе категория – «более широкое и в то же время абстрактное понятие, выражающее определенную закономерность в организации правоотношений».[164] Проявляется эта закономерность не в содержании, а в юридической структуре обязательства: «…общая и главная специфика обязательства как правовой формы состоит в том, что это – относительное правоотношение, правовая форма связи между конкретными субъектами общественного отношения, между конкретным управомоченным и конкретным обязанным». Предпринимавшиеся отдельными цивилистами попытки выявить специфику обязательств по их субъектному составу, содержанию и объекту свелись не более, чем «к развитию, углублению, уточнению той общей идеи, что обязательство – это относительное правоотношение».[165] Но тут и нет ничего удивительного, так как, по его мнению, все без изъятия гражданско-правовые связи, строящиеся по модели относительных, а не абсолютных правоотношений, являются обязательствами.[166]
Последнее утверждение неверно фактически. Соавторы, например, состоят друг с другом в относительном, однако не в обязательственном правоотношении. То же можно сказать о правоотношениях между участниками общей собственности или наследниками.[167] Пройдя мимо этих фактов и объявив обязательство тождественным относительному правоотношению, И. А. Танчук допустил нередко встречающуюся подмену частного понятия общим. А так как он не исключает образования обязательств неимущественного характера,171 то подобная подмена, если ее придерживаться постоянно, ведет к признанию обязательственными всех относительных правоотношений. В сочетании со взглядом на абсолютное право как находящееся вне правоотношения, взглядом, которому И. А. Танчук явно симпатизирует,172 это означало бы отождествление обязательства
Там же.
См. там же, стр.15.
Отношения между супругами или родителями и детьми здесь не затрагиваются ввиду дискуссионности включения указанных отношений в состав гражданского права.
