– «запутанное» состояние. Там были свои проблемы, но я скажу лишь об одной сложности, которая не позволяла собирать в микромире цельные квантовые конструкции. Эта сложность проистекала из размытости самого кванта – он ведь как обмылок в руке, постоянно выскальзывает, поскольку его скорость и положение в пространстве одновременно не фиксируются, тут можно измерить только одну сторону, а не всё целиком. И как можно что-то построить из таких кирпичиков, у которых что и где гуляют сами по себе? Да ничего!
И вот, чтобы обуздать эту квантовую расплывчатость, вспомнили о принципе гетеродина. Слово «гетеродин» с греческого переводится как «иная сила». Как были устроены древние радиоприёмники? Через антенну в него поступал принимаемый сигнал, обычно смешанный с посторонними шумами. Чтобы сигнал очистить и усилить, внутри приёмника включался маломощный генератор – гетеродин, и он генерировал схожий сигнал, с такой же частотой и длиной волны. Два колебания накладывались друг на друга, появлялась разностная частота, и вот с помощью её принимаемый сигнал выделялся и фиксировался.
Тут, как говорится, всё изобретено до нас. Ведь что забавно – принцип гетеродина уже использовался для обуздания квантовой неопределённости! Было это в ХХ веке. Тогда бурно развивались лазерные технологии, и возникла проблема: учёные не могли измерить две компоненты лазерного излучения – электрическую и магнитную. Квантовая неопределённость не допускала одновременного их считывания – в момент измерения одного менялись характеристики другого, и наоборот. И принцип гетеродина выручил: учёные взяли и добавили опорное излучение, и совместное их измерение дало результаты.
Так что дело оставалось за малым – найти «иную силу», чтобы она, наложившись на неопределённость квантового компьютера, вывела его из квантового состояния в классическое. Но где найти такую «силу»? Ведь она должна быть двойником квантовой неопределённости. Понимаете? В случае с гетеродином в радио это была такая же частота и длина волны, как у принимаемого сигнала, а тут требовалось повторить неопределённость квантового состояния. И вдруг учёные получили нежданный подарок – запись креашума Маера.
Это почти детективная история. Из недр израильских спецслужб всплыла магнитофонная кассета, на которой карандашом по-русски было написано: «ЭОС». К кассете прилагались обрывочные записки программиста Германа Маера, из которых стало понятно, что означают эти три буквы – «экзогенная область случайности». Так Маер назвал неведомый источник, откуда получил квантовый шум. Экзогенность – это «внешнее происхождение», если буквально переводить с греческого.
Кассету передали профессору Гринбергу, который руководил закрытой программой «Quantum thimble». С помощью нанороботов его команда давно уже пыталась построить компьютер на субатомном уровне, но все их конструкции рассыпались. Что было дальше, вы можете догадаться. Наложение квантового шума Маера произвело фурор
