style="font-size:15px;"> Девочка кивнула, потёрла ладошкой слипающиеся глаза.
– Спасибо, – поблагодарил голос.
– А если он не захочет?
– Захочет. Ты не спрашивай, просто привяжи. Это важно, Эли. Сделаешь?
– Ага, – девочка зевнула, – я же тебе пообещала.
– Спасибо. Добрых снов, Эли!
– Добрых снов, Гудвин! Я грущу, когда ты уходишь…
Голос мягко усмехнулся:
– Я говорил, что всегда рядом.
– Я помню. Но ты, бывает, не отвечаешь мне… когда здесь есть кто-то ещё. Я думала, ты спишь.
– Я не сплю.
– Никогда?
– Никогда.
– И как же ты не устаёшь не спать столько времени?
– Для меня теперь нет времени, Эли. И усталости тоже нет.
– Хорошо тебе! – мечтательно вздохнула Эльса. – Значит, и ночных кошмаров нет?
– Нет. Но я заберу твои. Спи.
Глава 6
Тёмный коридор. Пустые комнаты. Сквозняк из-за разбитого окна, в которое влезла тварь.
«Не стреляй, это приказ!» – на самой низкой громкости хрипит рация прокуренным голосом пополам с помехами.
Тёмный коридор… Но светить фонариком слишком опасно, к тому же руки заняты автоматом. Пустые комнаты. Сквозняк. Да сколько ж здесь дверей?! Шаг. Ещё шаг. Что-то мягкое под ногой, совсем неживое, и сердце тревожно обрывается… Всего лишь плюшевый заяц.
«Не стреляй, мать твою!!! Она ребёнок!»
Тихий щелчок выключаемой рации.
«Иди к чёрту!» – думает Берен.
Осталась последняя комната…
– Эй!
Берен вздрогнул и открыл глаза: видимо, всё-таки на пару минут задремал. У раскрытой водительской двери стояла Тамари, за её спиной разбавленным молоком стелился над землёй рассветный туман.
– Светает, – сказала Тари, – пора ехать.
Берен выбрался из кабины, сонный помятый Макс, зевнув во всю пасть, выпрыгнул следом и потрусил по утренним делам.
– У нас есть вода и пачка галет, если ты голодный, – прозвучало Берену в спину, когда он прошёл на место вчерашней схватки с лосем. Мотоцикл лежал всё там же, а вот лося уже кто-то съел, оставив лишь чистенький и абсолютно неповреждённый скелет. Его обглодали так аккуратно, что даже не нарушили позу, в которой тварь сдохла.
– Кто его так? – потрясённо спросила из-за Беренова плеча Тамари.
– Крысы-падальщики. Крылатые. Мутировали, скорее всего, из летучих мышей, но это неточно, – егерь усмехнулся. – Чистая работа, хоть сейчас в зоологический музей его.
Тамари посмотрела озадаченно. «Ну да, она родилась уже после войны, откуда ей знать о зоологических музеях!» – подумал он, но объяснять ничего не стал.
На сиденье байка ночные гости оставили «визитку» – длинные следы от тонких острых когтей
