ночного тумана путь, знает его привал.
– Чего? – сказал Гарольд.
– Киплинг. Вам позарез надо его найти?
– Да.
– И двадцать баксов не пожалеете, раз позарез?
Гарольд заплатил, и старик повел его по извилистым улицам старого города. Здесь несло помоями из сточных канав и скворцы дрались с крысами из-за отбросов. Женщина высоко на балконе пела жалобную, старую как мир песню о том, как грустно стирать целый день, зная, что твой мужчина больше не вернется домой.
Местные жители, одни мордатые и небритые, другие узколобые самого гнусного вида, торчали в дверях, покуривая глиняные трубки, – им явно недоставало Гольбейна, который бы с удовольствием написал их портреты. Газовые фонари, окруженные ореолом, взяли будто из фильмов жанра нуар, где играл злодеев Лэрд Крегар. Только что кончилась вечерня в церквях, и синие сумерки переходили в полную шепотов безысходную ночь.
– Вон он, – сказал старик и растворился в боковом переулке.
Гарольд посмотрел в указанную сторону. За уличным столиком кафе, из-за ярких огней и зеркал казавшегося шикарней, чем в реальности, сидел человек в длинном черном дождевике и пил, при ближайшем рассмотрении, лаймовый рики. Рядом попивал негрони не кто иной, как Микеланджело Альбани.
– А, Гарольд, – сказал он. – Присаживайся. Я только что сам пришел. Хортон, это мой друг Гарольд Эрдман – ему твоя карта предателя тоже без надобности. – «Подыграй», – яснее всяких слов говорил его взгляд.
– Это точно, без надобности. – Гарольд подвинул себе стул, сел и спросил у Альбани: – Что новенького?
– Мне поставили таймер осторожного водителя, представляешь? А тут еще вторник без взяток, уж везет так везет. Ну что ж, что-то теряешь, что-то находишь. А ты что поделывал?
– Эй, ребята, – вмешался Фут, – думаете, у меня своих источников нет? Я точно знаю, что вы хотите купить эту карту.
– Насквозь меня видишь, Фут, – сказал Альбани. – Да, я хочу ее купить, но не сейчас. Недельки так через две, через месяц я смогу сделать тебе хорошее предложение.
– Слишком долго для меня.
– Да, я слышал, – с искренним сочувствием сказал Альбани.
– И ты, мне сдается, тоже не можешь ждать столько времени.
Гарольд, не умеющий торговаться, откашлялся.
– Ну и сколько ты хочешь? – спросил Альбани.
– Двести долларов.
– Идет, – сказал Гарольд.
Альбани посмотрел на него с укором, но тот уже доставал бумажник.
– Я бы сбил до пятидесяти, – заметил Альбани, когда они отошли подальше.
– Так ведь время-то уже позднее.
Альбани посмотрел на часы и впервые заметил, что на дворе в самом деле ночь.
– Черт! Надо спешить, если мы хотим попасть на виллу до завтра! А мы еще даже не придумали, кем нам переодеться!
41
Джасинта круто
