Разве можно было советскому человеку спокойно пройти мимо автомата с бесплатной сладкой газировкой? Вот и мои подопечные артисты не могли удержаться, перепились «Фанты» и всю поездку страдали животами. Но выступления не отменяли и от «Фанты» не отказывались!
На период Олимпиады в Москву согнали оперативных сотрудников КГБ со всей страны. Они наводнили улицы и площади, ездили в трамваях и троллейбусах, прочёсывали платформы метрополитена. Самое смешное в этой истории – сотрудников КГБ мог не заметить только ленивый или слепой. Какой-то не очень умный человек в ведомстве сделал специально к Олимпиаде массовую закупку абсолютно одинаковых джинсов Езус, оказавшихся к тому же длинными. Джинсы, видимо, поступили в аккурат к мероприятию, и подшивать их было некогда. Оперативники КГБ нацепили выданные одинаковые джинсы, подкатили штанины и попытались «слиться» с ликующей толпой трудящихся. В результате везде то и дело слышалось: «О! Езуса идут!». Конспирация оказалась на высшем уровне!
После триумфальных выступлений на Олимпиаде, прямо из Москвы мы вылетели в греческий город Пирей. Это уже была опасная заграница, и я приготовился к идеологической борьбе с коварными буржуинами за души вверенных мне советских артистов. К нашей поездке присоединился один подполковник КГБ. К ансамблю он не имел никакого отношения, в Греции у него были какие-то свои дела, но я получил инструкции считать его старшим и беспрекословно выполнять полученные от него указания.
По установленным правилам, я обязан был собрать у всего коллектива паспорта и в кратчайшие сроки сдать их в посольство СССР на хранение. Это было очень ответственное задание. Как мне сообщили на инструктаже в Киеве, спецслужбы всего мира охотились за советскими паспортами, чтобы воспользоваться ими для нелегальной заброски своих агентов. Посольство находилось в Афинах, и мне предстояло именно туда доставить ценный груз.
Рано утром я вышел на балкон гостиничного номера в Пирее, сладко потянулся и замер от неожиданности. С крыши здания, расположенного напротив, мне приветливо махали двое мужчин с биноклями в руках. Огромный фотоаппарат, установленный рядом на штативе, не оставлял сомнений, что гостиница взята под наблюдение. Для начала я показал наблюдателям характерный жест, согнув руку в локте, по-народному «пятьдесят процентов». Потом повторил его, чтобы дать возможность запечатлеть меня на фото для истории, а сам задумался – как же незаметно отвезти в посольство ценные советские паспорта? Целых сто десять штук!
Решение созрело быстро. Я взял у кого-то потрёпанную небольшую сумку, сложил в неё все паспорта, предварительно перевязав их ленточками по десять экземпляров, оделся попроще и, не спеша, отправился гулять по городу. Такси специально не брал, чтобы не привлекать к себе внимания. Прогуливаясь и заглядывая в витрины магазинов, я добрался до станции электрички и отправился в Афины, чувствуя себя Рихардом Зорге в тылу врага.
В Афинах, совершенно не привлекая к себе внимания, я долго пытался выяснить
