наш подъезд залепили объявления. Я начитался и написал на машинке своё объявление и повесил дома на кухне у мойки:
Мама! Папа! Скорей запасайтесь водой! Не будет горячей воды с 7 ноября 1998-го года по 3000 год. А холодной воды не будет с 3001 года по 11 декабря 6000-го года.
Родители вместе прочитали и с испугу рассмеялись.
Как я стал конём
Папа даёт мне книжку «Почему ребёнок не слушается».
– Почитай…
– Это не для меня. Я – конь! – вернул я ему книжку и сильно поржал.
А стал я конём так.
Я с мамой отдыхал в пансионате «Русь».
В нашем вестибюле была разогромная шахматная доска и на ней стояли полуметровые красивые фигуры.
Они мне нравились. Особенно кони.
Я их подолгу гладил. Они меня не кусали, потому что они были неживые. А шахматные.
Едем мы с мамой из пансионата в электричке.
Я и говорю:
– Мам! А давай я стану конём!
– Давай. А ты знаешь, как он говорит?
– Да говорит он лишь одну трёхсловку иго-го-го! Как ржёт, так и говорит!
С папой я играю в матшахы (шахматы) и всегда обыгрываю взрослого коня (папу).
Я придумал игру под названием «Кони». В игре участвуют четыре фигуры коней. Две у папы, две у меня.
Когда просыпается младший конь, то есть я, я глажу на обоях всех лошадушек добродушных и зебр.
– Иго-го-го! – говорю я им. – Просыпайтесь! Пойдём со мной в школу за пятёрками. И за двойками тоже. Двойки нельзя обижать!!!
Утром папа даёт мне молоко с подушками, на которых я сплю. Я говорю:
– Сначала покорми лошадушек на стенах, на сторублёвках и на Большом театре.
– Туда далеко лезть, – отвечает папа.
– Если хорошенько постараться, можно и долезть, – говорю я.
– Постараюсь, – отвечает папа и подносит чашку с подушечками лошадушкам на стенах, на сторублёвке и гладит лошадушек по гривкам.
А ещё я ездил с мамой на станцию метро «Театральная», и мы смотрели на лошадушек на Большом театре.
Они летели далеко наверху. Гордые такие…
Я помахал им ножкой, потому что у них ноги, а рук у них нету.
Они мне в ответ ни разу не помахали своими копытцами.
Или в беге не заметили меня? Или поленились?
Тогда и я поленился с ними заговаривать.
Обиделся я.
Мы с мамой молча посмотрели-посмотрели и ушли.
На полу лежит газетная карточка лошадки.
– Ой! Это ж лошадуша! Моя родня валяется!
Лошадуша-добродуша…
Лошадуня-добруня…
Я её поднял. Очистил от пыли и поцеловал.
А потом приклеил сам на дверь в моей комнате.
И тихонько поржал лошадке…
В метро я часто кричу людям:
– Иго-го-го!!!
А они думают, что я дурачусь.
А я всего-то и говорю им:
– Здравствуйте!!!
