внушает ей свои мысли и убеждения? И чем дальше она окажется от людей, тем яснее будет ответ на этот вопрос.
А третьим доводом в пользу путешествия была возможность познакомиться с теми местами и обитателями, которых при постоянном нахождении на Земле ей никогда не увидеть. Она ведь просматривала фильмы об архитектуре всех планет, но убедилась, что реальное здание и оно же, представленное кем-то другим – два совершенно разных объекта. Свой глаз – алмаз, так что следует лично убедиться, что где-то есть нечто прекрасное по-настоящему.
Её пугали всякими неприятностями – а они в любой дороге вполне могут случиться с кем угодно – но Дорми решила, что, если оные и случатся, это будет даже к лучшему: редкий человек может заявить, что знает себя до самых оснований. Дорми тоже не знала. Но хотела узнать.
Особенно на фоне недавно появившихся странностей, о которых она никому не рассказывала. Не то, чтобы она была скрытная, вовсе нет, просто сначала следовало самой понять, что происходит. И что стало причиной внезапного появления этих странностей. Никаких судьбоносных событий (если не считать таковыми получение диплома и подарка за него) в её жизни не происходило. Диплом таким событием не был: если ты чувствуешь, что выбранная профессия – действительно твоя, то диплом – вещь малозначимая. Подарок участка, при том, что на планете совершенно пустых земель оставалось столько, что примерно миллион Дорми можно было одарить такими же, тоже особо не повлиял ни на что.
Чтение? Количество перешло в качество? Углублённость в архитектуру своей и других планет? Вряд ли!
Музыка? Дорми отлично знала древнюю фразу о том, что архитектура – застывшая в камне музыка, но это родство двух видов искусства было с ней с детства и прежде не меняло её настолько кардинально.
Никаких необычных приключений с Дорми никогда не случалось, как и ни с кем из её семьи и друзей: всё было привычно и обыденно. Но вдруг, словно безо всякой причины…
Именно эти странности и были главной, даже единственной настоящей причиной того, что Дорми отправилась в путешествие по мирам. Но никому, конечно же, она сказать об этом не могла: словно это было чем-то постыдным. Она должна была сначала разобраться сама: если это не только не пройдёт, но и усилится, тогда будет надо подумать, что ей с этим делать. А пока – незачем волновать близких. Они ведь что сделают первым делом? Правильно, пошлют её к докторам. А Дорми совершенно здорова! Конечно, она действительно интересовалась архитектурой, гостя в других мирах, но пока ничего для себя интересного не нашла. То есть, интересное и даже красивое было. Но не было того, что она искала. Вполне возможно, что где-то и есть тот дом, который ей грезился, но пока она его не нашла. И ничего, что могло бы пробудить её вдохновение с такой силой, чтобы Дорми смогла бы сама создать его.
Сейчас она отдалилась от Земли на многие световые годы,
