дома считает сына непочтительным и лишает его прав наследования, а все свое состояние передает Анне Гарнос, девушке, которая помогала ей на протяжении последних десяти лет.
– Даниэль, а сколько раз вы видели свою мать за последние десять лет?
Мужчина словно встал на дыбы. Глаза выпучил, дышал шумно и глубоко.
– Я работал! А эта Анна жила за мамин счет, еще и дом хочет оттяпать? Не так-то просто. Завещание на меня! Эта бумажка не имеет силы!
Кажется, я начинала кое-что понимать.
– А где сейчас эта Анна?
Мой вопрос вызвал жутко подозрительную реакцию.
– Зачем это вам?
– Я продаю ваш дом. Я уже проверяла законность ваших документов, они действительно имеют силу. Но что, если Анна будет заявляться сюда во время показов и срывать сделку? – Я напустила на себя как можно больше безразличия и притворилась бездушной.
– Не придет. Я ей сразу сказал, что она никто. Она не возражала.
На словах Даниэля «она никто» дом словно взбесился. Заскрипел пол, взвыл ветер и захлопнул окно с такой силой, что мы вздрогнули.
Кажется, я поняла. Дом не хотел, чтобы Даниэль был его хозяином и получил выгоду. Дом хотел вернуть Анну. Хотя почему дом? Может, это дух хозяйки? Поэтому она показывала мне семейные фото, намекая, что это чисто семейное дело? А что в том альбоме? Там была Анна?
Даниэль стал дергать ручку входной двери так, что мне казалось – вырвет ее. Дом стоял намертво. Тогда хозяин дома решил выйти через окно, но оно тоже крепко держало оборону.
– Я тебя разобью! – выпалил собственник и забегал по дому: – Где что-нибудь тяжелое? Ну же, Мари, не стойте! Помогите мне! Вам не страшно?
Может, это странно, но, когда я узнала об Анне, перестала бояться. Мне стало противно даже находиться рядом с Даниэлем. Сын, который не навещал мать десятилетие, не собирался отказываться от наследства.
– Скажите, возможно, был договор об опеке взамен собственности?
– Пусть она им подотрется! У меня завещание! – Даниэль, казалось, сатанеет на глазах.
Ага, значит, договор был. Тогда любая сделка может быть признана незаконной, если Анна заявится с договором в суд.
Я крепко сжала последнее волеизъявление прежней владелицы дома и легко открыла входную дверь. Надо найти эту Анну Гарнос.
Дверь за мной закрылась. Свет в доме стал то включаться, то выключаться. Даниэль завыл.
Я завела машину и еще раз оглянулась на дом. Почему-то я была уверена, что дом не причинит мужчине серьезного вреда, а лишь проучит.
Двигатель чихнул, но завелся. Я включила погромче музыку, чтобы не слышать завываний Даниэля. Странно, но уезжала я с легким сердцем, чувствуя, что все делаю правильно.
Правда, уехала я недалеко. Стоило повернуть за угол, как мне наперерез бросилась собака. Огромный пес породы водолаз перекрыл путь, важно усевшись прямо посередине дороги.
Я нажала на гудок, но собака даже не шевельнулась. Весь ее вид был самим воплощением безразличия.
