«но» или его синонимы!». Оказаться в интернате, а там и детском доме – не очень-то и хочется… «Не хотелось бы и от слова: «совсем»!». Да… А и особенно, когда мне остался всего год – до совершеннолетия и… обращения. «Официального» принятия себя и всеми же, как демона, в себе же! Да и всех же его сил…
Поднимаю глаза, всего-то на мгновение, чтобы с готовностью принять второй удар… Третий. И последующие… Но вижу – лишь её… ступор?! «Ступор»! И… «Испуг»! На секунду – просто!.. На какое-то «ничтожное» мгновение – вдруг показалось, что она хочет попросить прощения! Хочет извиниться – за всё это… И не только: за это. За всё! И я бы – простила! Так ещё и сама бы попросила прощения, извинилась – за всё выше же мною ей сказанное… И сказанное – ранее, в том числе! Вслух. И про себя… На высоких и «бранных» тонах… Опять же – «за всё»! Попросила бы… Извинилась! Обняла и, глотая слёзы, шептала бы слова любви… Слова тоски – по ней… «Но и…». «Ранее», да! Когда они – ещё были и теплились… Пульсировали – во мне… Не сегодня! Не здесь и сейчас…
Мои губы нахально кривятся. И кривятся – не в короткой усмешке. А уже – в сформированном и полноценном, широком и открытом оскале! И её опаска, тот её испуг и ступор в одном флаконе, сходит на нет. Буквально – как с белых яблонь дым… «Тут же»! И тут же – растворяется… Сменяясь, и чем-то же не хуже «моего», лютой злобой.
– Тварь! – Шипит она. А меня – вдруг прорывает. Да и так, что и прямо – на неконтролируемый смех! Я просто – смеюсь и… В голос! Смеюсь – сквозь только подступившие и уже проступившие невзначай слёзы. Почти что и свернувшись в три погибели. Калачиком… И в ту же самую «позу эмбриона»! Следом за чем – ещё и оседаю-опадаю на тёмно-коричневую, почти чёрную землю с грязью и пылью. Меня – трясёт! А она – так и стоит, сверля меня своим уже и тёмно-карим, почти чёрным взглядом. И наверняка думает: «Что же делать дальше: бить или уйти? Добавить и убить или?..».
Выбирает же – что-то «среднее»! Хватает меня вновь своей правой рукой, но уже и за мою же левую, и тянет в обратную сторону… К своим друзьям! Пока я же – продолжаю извиваться в приступах смеха, чуть ли и не задыхаясь. И давясь же этим самым «приступом» в смеси с воздухом: со сбитым и вновь же перебитым, убитым навзничь дыханием. Хрипло кашляя и сплёвывая между – жёлтоватую мокроту. Сбиваясь… Но и после – вновь смеясь. «Это – истерика»! Да, просто – «очередная» истерика. А ей кажется, что я над ней издеваюсь! Рыхля землю кроссовками… Практически и тащась за ней следом и на коленях… И, возможно, даже рвя джинсы. Как в принципе – и обувь… Но сейчас – это не трогает. Ни меня. Ни её. А если как-то и трогает – то точно меньше всего!
Ведь и пока суд да дело – мы успеваем вернуться. И вот она уже, «кривясь» и телом, и душой, поднимает меня за плечи и ставит перед собой! А я же, в то же самое время, особо вновь не осматриваясь, вдруг боковым зрением замечаю чуть поодаль от себя, на том же самом столе – «стальной блеск»: среднего по размеру предмета со светло-коричневой деревянной резной
