плыли в одном направлении. Ну, и значимости добавить – тоже хорошо для мотивации.
Так всё и случилось. Мы собрались у Селиванова. Он всех представил. Закупщики отдали свою звезду. Егор умеет находить интересные решения очень быстро. Правда матершинник страшный. Особенно когда нервничает. А на работе он нервничает всегда.
Егор сказал, что очень постарается в новом коллективе сдерживаться и говорить, мля, цензурно. Мы посмеялись от души.
Производственников представлял Данила. Немногословный, конкретный, невероятно умный. И тоже мастер нестандартных решений. На каком-то из объектов они кроме разработки строили производственные мощности. Электриков не хватало жёстко.
Данил перебросил с соседнего объекта сантехников. Выделил им мастера, который за сутки обучил их простейшим операциям. Они «раскидали» провода. А квалифицированный персонал в параллель подключал оборудование. Успели в срок.
Ну и я. Дефектный проектировщик. Который всё умеет, всё знает, ничего не любит. Ладно, проехали. С меня только решение. Чертёж сделаем позже.
Сначала соловьём заливался Селиванов. Какую интересную работу мы начинаем. Какой замечательный результат у нас получится. Потом он передал слово Матвееву. Тот тоже сказал мотивирующую речь. Потом передал слово мне. Я попросила высказаться Данила. Тот, как всегда, был краток.
– Интересно. Будем работать.
– Егор?
– Да, почему бы не попробовать?
– Поддерживаю коллег. Я считаю, что наш вклад в проект каждого отдела будет равноценным. Я буду только координировать работу и подписывать бумажки. Так что каждому из вас рада. Будем работать. Игорь, с какого объекта начинаем?
– Селиванов вывел изображение через проектор. А мне на телефон прилетело сообщение «МИЛОНГА» от Кары. Я буквально подскочила в кресле. Извинившись, пулей выскочила из кабинета. Сказав, что у меня «милонга» и подруге жизненно нужна помощь.
Она почувствовала боль в животе. Пошла в туалет и увидела на белье капельку крови. Месячные у Кары задержались уже на 2 недели. Тест она не делала. И теперь боялась, что это угроза прерывания беременности на раннем сроке.
Муж Луис был сейчас в клинике. Он работает гинекологом. Их в смену всего два врача. У его напарника сейчас пациентка. Сам лечить Кару Луис не может. Он просто боготворит свою жену. И даже занозу ей не вытащил, так дрожали руки. А сейчас, зная, что ситуация может угрожать жизни их долгожданному малышу, и вовсе впал в ступор.
Надо было как-то спасать ситуацию. Сначала я позвонила Андрею. Тот сказал, что трудно что-то говорить на расстоянии. Но к врачу Каре нужно попасть срочно. И лучше не везти её на болтающейся лодке на соседний остров в другую клинику.
Надо говорить с Луисом. Слова Кары он сейчас просто не воспринимает. По-русски Луис не разговаривает, а я не знаю английского. Надо решать вопрос быстро.
Я вернулась в кабинет, снова извинилась, сказала, что ситуация угрожающая жизни и попросила 15 минут перерыва. Получила единоглассное
