профессор встрепенулся и с запоздалым сожалением уткнулся в иллюминатор. За окошком под покрывалом синего неба серела утыканная ершиками пальм бетонная площадка.
«Ну ничего, – подумал Романов, – мне ведь предстоит встреча с Каиром, успею налюбоваться бесподобным плато Гиза. И величественными пирамидами Хуфу, Хафра, Менкаура…»
«Надо собираться, – думала Алина Гордиенко, с тоской поглядывая на чемодан. – Придется поторопиться. Я и так тянула все, тянула. Через пару часов за мной должен заехать какой-то мужчина, вроде охранник Филиппа Марковича, а я даже не приступала к сборам. Не хочется мне никуда лететь. Очень не хочется. Но выбора нет. Назвался груздем – полезай в кузов».
Она залпом допила остывший мятный чай, поставила на тумбочку у кровати чашку и решительно распахнула дверцы шкафа. Вот этот костюм, строгий, темно-синий, брать с собой не имеет смысла. В Египте жарко, нужна более легкая одежда.
– Да и не нравится мне строгая «двойка». Душа больше к костюму не лежит, – пробормотала Алина. – А все потому, что именно в этой одежде я была в тот самый день, когда все началось…
Потенциальные клиенты не скрывали восторга.
– Какая красивая! Бывает же такая красота! – возбужденно воскликнул мужчина. – Типично славянская внешность. Большие голубые глаза. Волосы светло-русые. Жаль только, что у нее короткая стрижка. Ей бы каре до плеч – и она станет твоей полной копией, дорогая. Черты правильные, типичные. Но тот, кто один раз их увидел, никогда не забудет. Вы обе – просто красавицы! А ты? Ты что скажешь?
Женщина тоже довольно защебетала:
– Мне она нравится. Интеллигентная. И цвет лица здоровый. Неужели мы нашли то, что нам надо? Как я волнуюсь. Но она и правда такая хорошенькая! Решено? Других смотреть не будем?
– Я боюсь, что она начнет работу по другой программе. У нее идеальная внешность. И состояние здоровья не внушает никаких опасений. У нас ее могут просто из-под носа увести! Так что давай остановимся на этой красивой кандидатке.
Алина Гордиенко устало прислушивалась к восхищенным голосам. И вроде бы понимала, что все эти комплименты – в ее адрес. Понимать-то понимала. Только все ей казалось, что про другую какую-то женщину идет речь. Красота – она ведь как пропуск в хорошую жизнь. Пропуск у Алины был. А вот хорошей жизни – никогда. Да все ее тридцать лет – сплошные попытки завоевать себе место под солнцем. Причем ладно бы стремилась к заоблачным далям. Губу раскатывала, как говорится, ни стыда, ни совести. Нет, простого хотелось, обычного, без претензий. Чтобы все как у людей: муж, детишки. Домик с садом, пусть маленький, небольшой совсем, но свой. Что? Что здесь особенного? Разве есть в этом желании что-то низкое, запретное? Чтобы каждый раз судьба вот так хлестала наотмашь? Лететь к свету, счастью, уюту. И со всей силы врезаться в каменную стену, и рассыпаться, и себя собирать по кусочкам, по клеточкам собирать себя…
– Давайте оформлять документы, – решился наконец мужчина. – Ваши
