лазить в чужие сны и выискивать все новые и новые способы испугать всех – это утомительное занятие.
Уставившись в чёрный экран, ожидал вдохновения – под рукой были чернила и игла, которой он наносил на своём теле символы, которые неспособен был прочитать.
Это важно для его дела.
После этого комната погрузилось в яркий свет, в котором он не мог различить самого себя.
Но что-то колючее не дало ему полностью погрузиться в это видение, и он вернулся.
Это были огромные кактусы, что росли повсюду, чьи длинные иглы больно кололи ночной кошмар.
Попытавшись скрыться в первом попавшемся сне, он понял, что эти зелёные мстители будут идти за ним – в каждом из последующих снов его встречали не привычные места, а заросли кактусов, через которые нельзя было пробраться.
При соприкосновении с их иглами, на его чёрной от символов коже, оставались белые точки – таким образом, сам не заметив того, он стёр их значительную часть.
Теперь возврата не было и, продираясь через заросли кактусов, кошмару приходилось напрягать все свои силы, чтобы не остановиться и не закрыть тёмные глаза – а он знал, что если сделает это, то больше не сможет никого напугать.
Очищаясь от выведенных им самим символов, он терпел колкие удары, что сыпались на него при каждом его движении.
В какой-то момент кактусов стало так много, что ничего уже не напоминало ему, в каком из снов он находится – словно целая волна этих колючих созданий захлестнула его и несёт куда-то прочь.
Так, оно и оказалось, последняя точка на теле ужаса была стёрта колючкой и теперь, очищенный от этого и полностью выбившийся из сил – он наконец-то выбрался из кактусовых владений.
Словно выпав из густой рощи на открытое пространство, он потерял равновесие и стал падать.
Белый свет, яркий, как и во время его привычных вспышек, теперь совсем не слепил его и был ему приятен.
Он летел навстречу зеркальной поверхности и теперь видел себя, возможно, впервые в своей жизни по-настоящему.
Глаза, в которых раньше можно было увидеть только непроглядную тьму, теперь были светлого голубого цвета и в них плыли крохотные перистые облака. Сейчас закрыть их ему было не страшно, и он знал, что, сделав это, с ним ничего не произойдёт.
Больше никто не пострадает от него.
Предложение
Несколько человек шло по улице, разговаривая о работе.
Часть города, через которую они шли, была застроена одноэтажными деревянными домами, некоторые из которых уже были покинуты жильцами. Поговаривали, что этот район должны снести и на его месте построить новые, современные дома.
В пыли на обочине лежали собаки и, высунув от жары языки, смотрели на прохожих.
Практически дойдя до конца этой улицы, к более современному району, компанию встретил большой мохнатый пёс и начал громко лаять.
Его вид был так страшен, что все невольно остановились, боясь идти дальше. Пёс стал подходить ближе и ближе, но в какой-то момент остановился, словно что-то остановило его. Перестал лаять и, заскулив, умчался прочь.
– Какой ужасный пёс, – заметил кто-то из кампании. Но облегчение от этого продлилось недолго.
Тут же из близлежащих кустов вышел виновник этого небольшого спасения – огромный кот, похожий по раскраске на гепарда или леопарда.
Но было одно отличие, что сразу же бросилось в глаза, все пятна на его шкуре были не чем-то абстрактным, а небольшими циферблатами, каждый из которых, если приглядеться, был рабочим.
Десятки часов шли своим чередом, и от кота исходил отчётливый звук тиканья.
Идя к замолчавшим ребятам, этот кот не издавал ни единого животного звука.
Тишину прерывали только негромкие часы-пятна.
Подойдя ближе, этот зверь начал ластиться ко всем, устроился в ногах у одного из ребят и стал ждать чего-то.
Оторвать взгляд от этого диковинного зверя было нельзя – стало заметно, что все часы идут по-разному, а многие из них в обратную сторону.
Цифры были отмечены различными символами, большинство из которых не были известны.
На нескольких циферблатах вместо цифр были написаны только буквы – теперь не было даже уверенности в том, что это настоящие часы.
Но посмотрев в синие глаза этому коту, можно было понять, что он что-то предложил каждому из посмотревших.
Один парень, что был самым смелым из кампании, потянулся к ближайшему из мерно тикающих кружков, ощущая, что это необходимо сделать. Притронувшись
