рытвины, лихо брал повороты, почти не снижая скорости, так что Оболенцеву приходилось крепко к нему прижиматься, чтобы ненароком не вылететь из «седла».
Компания «трудных» подростков с сигаретами в зубах замерла как вкопанная, всматриваясь сквозь клубы пыли в быстро удаляющийся мотоцикл.
А Ярыгин уже совершил последний вираж и резко затормозил возле подъезда одной из хрущоб.
Когда смолк треск мотоцикла, Оболенцев почувствовал себя, как солдат после тяжелого боя с превосходящими силами противника. Он с таким блаженством внимал тишине, что Ярыгин не выдержал и рассмеялся.
– Балдеешь? – спросил он, улыбаясь.
– Это наслаждение! – громче обычного проговорил Оболенцев. – Особенно после твоего крупнокалиберного пулемета, почему-то называемого мотоциклом.
– Ты же читал в романах: «Протарахтел мотоцикл…» Точно так же пишут о пулемете! Подожди меня, я сейчас спрячу машину в гараж…
– Гараж купил?
– Гараж соседа, разве я тебе не говорил?
– Нет, Маши дома нет?
– На работе, но придет пораньше, я ее просил.
– Зачем? – поморщился Оболенцев.
– Кормить тебя будет. Я мигом! «Жди меня, и я вернусь, только очень жди».
Действительно, Ярыгин не задержался. Минут пять-семь прошло, не больше, как он присоединился к Оболенцеву.
– Все в порядке! Пошли пить коньяк.
– Здоровье в порядке, спасибо зарядке! Можно и выпить.
– Кто не курит и не пьет, тот здоровеньким умрет! – подхватил Ярыгин.
Они поднялись на второй этаж, где в двухкомнатной «распашонке» жил Иван Ярыгин с молодой женой. Впрочем, и Ярыгина назвать старым было никак нельзя – около сорока.
Оболенцев сразу заметил, что одна из двух смежных комнат квартиры приготовлена для ремонта: мебель из нее была вытащена в гостиную. Оболенцеву очень нравился громадный платяной шкаф красного дерева.
– Ты зачем наследство далеких предков вытащил в гостиную? Никак к ремонту готовишься?
Ярыгин почему-то обиделся:
– Это «наследство далеких предков» – предмет восхищения антикваров. А ты говоришь…
– Ничего я не говорю! Я сам им восхищаюсь!
– Да ну! В следующий раз приглашу подвигать его из этой комнаты обратно, на место.
– Можем это сделать прямо сейчас.
– На что это ты намекаешь? – нахмурился Ярыгин.
– Тонкий намек на толстые обстоятельства! – засмеялся Оболенцев.
– Садись в кресло, – приказал Ярыгин, усаживая друга у журнального столика, на котором томились перевязанная шпагатом коробка с тортом и бутылка обещанного коньяка «Белый аист».
Оболенцев удобно устроился в кресле.
– Что это ты ремонт затеял? – притворно удивился Оболенцев, оглядывая давно требовавшую ремонта комнату. – Вполне еще пару лет можно было пожить.
– Некоторые
