нет, просто было бы приятно вспомнить!
Тихон захохотал:
– Это уж да! Это уж точно!
Чаплицкий согнал с лица улыбку.
– Ну а теперь за работу, Тихон. Мне срочно нужны верные люди…
– Много?
Чаплицкий посмотрел ему в глаза, прищурился, доверительно сказал:
– Ох, много, Тиша. Сколько можно – всем дело найдется. Я думаю, у вас с Феденькой есть на примете…
– Есть, – твердо ответил Тихон. – Хорошие люди. И не только на примете.
– Это как? – недопонял Чаплицкий.
– Несколько господ офицеров от корпуса отстали… У нас столуются… а кой-кто и кров над головой имеет… Есть и другая публика – штатские, но боевые…
– Во-он как? – Чаплицкий был очень доволен.
Тихон преисполнился гордостью:
– А как же! Небось народ мы крепкой закваски! Если дозволите – представлю.
– Очень хорошо, Тиша. Только не всех сразу. И насчет меня покороче: начальственный, мол, господин, необходимыми полномочиями облечен, и… хватит с них.
Тихон развел руками, показывая, что уж ему-то подобная азбука ни к чему.
Он усадил за стол дорогих гостей, убедился в том, что у них прекрасный аппетит, выпил с ними рюмку рябиновой настойки и умчался.
Не прошло и десяти минут, как он вернулся с двумя людьми: высоким, подтянутым, опрятно одетым блондином и полным, в крестьянском армяке, с большой лысиной и мешками под глазами.
Оба отличались заметной военной выправкой, знакомясь, разом щелкнули каблуками:
– Поручик Литовцев Всеволод Николаевич…
– Капитан Сударев Иван Андреевич…
Чаплицкий поднялся, гостеприимно пригласил их к столу:
– Прошу, господа… Приятно познакомиться…
Трапеза еще не вошла в силу, когда двери общего зала столовой № 3 распахнулись, пропуская чекистов и наряд красноармейцев.
Чекист в желтой кожаной тужурке громко объявил:
– Спокойно, граждане! Оставаться на местах: проверка документов…
Несмотря на этот призыв, в зале сразу же возник шум, гам, поднялась суматоха: многим из столующихся проверка документов была ни к чему.
Воспользовавшись суетой, Федор Муратов проскользнул в «кабинет», крикнул:
– Облава! Проверка документов!
Неторопливо поднялся Тихон:
– Ш-шш, Федя, не шуми. Не извольте беспокоиться, господа. Щас я всех отсюда выведу. Есть ход…
Берс, надевая пальто, ругался:
– Такой ужин пропал!..
– Не пропал, – торопливо возразил Чаплицкий, распихивая по карманам яства.
Уже на выходе остановился, напомнил младшему Муратову:
– Федя, не забудь про человечка, что я тебе показал…
В одной руке у него была курица, в другой – револьвер.
Все последующие дни Чаплицкого можно было видеть не только в
