под которым оборвались петли сетки, охватывавшей воздушный шар, был смыт волной. Его собаки тоже не было. Верное животное добровольно кинулось в воду на помощь своему хозяину.
– Вперед! – крикнул Гедеон Спилетт.
И все четверо, несмотря на усталость, начали поиски.
Бедняга Наб при мысли потерять того, кто был ему дороже всех на свете, плакал от бешенства и отчаяния.
Между тем моментом, когда Смит исчез, и тем, когда его товарищи были выкинуты на твердую землю, не прошло больше двух минут. Таким образом, они еще могли надеяться вовремя прийти ему на помощь.
– Искать! Искать! – кричал Наб.
– Да, Наб, – отвечал Гедеон Спилетт, – и мы найдем его!
– Живого?
– Живого!
– Он умеет плавать? – спросил Пенкроф.
– Да! – ответил Наб.
– Кроме того, с ним Топ!..
Моряк, прислушиваясь к реву морских волн, только покачивал головой.
Инженер пропал к северу от берега, на расстоянии около полумили от того места, куда выкинуло его товарищей. Если бы он мог добраться до ближайшего берегового пункта, ему бы нужно было проплыть самое большее полмили.
Было уже около шести вечера. Поднялся густой туман; наступившая ночь была очень темна. Потерпевшие крушение шли вперед, направляясь по северному берегу совершенно неизвестной земли, о географическом положении которой они могли лишь гадать.
Они с трудом передвигали ноги по песчаной, усеянной камнями почве, лишенной, казалось, всякой растительности. Почва – неровная, сильно изрытая – местами была усеяна небольшими ямами, которые очень утомляли путешественников. Из каждой ямы то и дело вылетали большие птицы и, устремляясь в разные стороны, пропадали в темноте. Другие, более проворные на лету, поднимались целыми стаями и проносились, словно тучи.
Моряк по крикам птиц догадался, что это были чайки и поморники. Пронзительные крики птиц перекрывал ужасный рев бушующего моря.
Время от времени несчастные останавливались, громко кричали и прислушивались, не ответит ли кто.
Они рассчитывали, что, подойдя ближе к тому месту, где пропал инженер, смогут услыхать лай Топа, даже если сам Смит будет не в состоянии подать голос.
Но ничего не было слышно, кроме шума морских валов и неустанного клокотания прибоя.
Маленький отряд снова двинулся дальше, исследуя извилины побережья.
Пройдя таким образом минут двадцать, путешественники вынуждены были остановиться, увидав перед собой белые гребни пенившихся волн. Дальше земли не было. Они очутились на оконечности острого мыса, через который валы перекатывались с ужасным ревом.
– Это мыс, – сказал моряк. – Надо вернуться назад, но держась правой стороны, – тогда мы придем на настоящую землю.
– А если он там! – возразил Наб, показывая на пенившиеся в темноте волны.
– Ну, покричим еще, может, он услышит!
