ор. Шло его любимое шоу «Свинарник». В нём подростки состязались, у кого в комнате больший беспорядок.
«Скорее бы стать подростком», – думал Генри. Вот тогда он устроит у себя в комнате свинарник так свинарник, рядом с которым свинарник из телевизора близко не стоял!
– Бе-е-е-е! – радостно завизжал Генри, когда Немытый Норман продемонстрировал, что у него под кроватью.
– Фу-у-у! – завопил Генри, когда Тухлая Тильда открыла свой шкаф.
– А-а-а-а, гадость! – завыл Генри, когда Торнадо Тарик показал, почему им всей семьёй пришлось переехать.
– Итак, на этой неделе обладателем самой отвратительной комнаты объявляем…
КЛАЦ! КЛАЦ! КЛАЦ!
Мама вошла в гостиную. С собой она принесла свои любимые пыточные инструменты: пылесос и тряпку. За мамой пристроился Питер.
– Генри! Сейчас же выключи эту ужасную передачу! – сказала мама. – Пора убираться.
– Не-е-е-ет! – заорал Ужасный Генри.
«Уборка» – самое отвратительное, самое страшное слово в мире! Хуже даже, чем «уроки». Хуже, чем «овощи». Хуже, чем «прививка», «делиться» и «пора спать», вместе взятые! Когда он станет королём, он запретит детям убираться. И если хоть один родитель заикнётся про «уборку» или «помощь по дому», его тут же катапультируют в ров с пираньями!
– Для начала собери грязные носки с пола, – сказала мама.
Собрать носки? Серьёзно?
Это просто подло с маминой стороны! Кому вообще мешают носки на полу?
– Ты правда считаешь, что я должен собрать носки?! – возмутился Генри и сердито уставился на маму. А потом так же сердито поглядел на носки. Они валялись страшно далеко. Он их поднимет потом. Когда-нибудь.
– Генри, твоя очередь пылесосить в гостиной, – продолжала мама. – А ты, Питер, вытрешь пыль.
– Не-е-ет! – завопил Генри. – У меня аллергия на пылесос!
Мама его будто не слышала и спокойно продолжала:
– Потом выброси мусор и загрузи стиральную машинку. Не забудь, что белое стирают отдельно.
Генри застыл.
– Это займёт пятнадцать минут, – сказала мама.
– ТАК НЕЧЕСТНО! – взвыл Генри. – Я пылесосил на прошлой неделе!
– Неправда, – вмешался Послушный Питер. – На прошлой неделе пылесосил я.
– НЕТ! – взревел Генри.
– Да! Всё ты врёшь!
– Сам врёшь!
– Ма-ам, а можно потом? – спросил Генри. «Потом» – такое прекрасное слово, так легко превращается в «никогда».
– НЕ ОБСУЖДАЕТСЯ! – строго сказала мама.
Питер начал вытирать пыль с телевизора.
– Эй, я же смотрю! – возмутился Генри.
– А я пыль вытираю, – как ни в чём не бывало заявил Питер.
– Кыш оттуда, слизняк, – зашипел Генри.
Мама решительно выключила телевизор.
– Посмотришь, когда закончишь со всеми делами, – сказала она. – В этом доме у каждого есть свои обязанности.
Ужасный Генри дико разозлился. Почему вообще он должен убираться? Почему его ленивые родители перевешивают на него свои обязанности? Он и так трудится в школе каждый день не покладая рук!
А ещё он делает уроки! «Даже удивительно, как я до сих пор не умер от такой нагрузки», – думал Генри, пока бился в истерике на диване.
– НЕ ХОЧУ! НЕ ХОЧУ! Я ВАМ НЕ РАБ!
– Но ведь это нечестно, если всю работу по дому будут делать только мама с папой, – рассудительно заметил Питер.
Генри был с этим категорически не согласен.
– Вот именно! – со счастливой улыбкой воскликнула мама. – Ты совершенно прав, Питер. Какой же ты у меня милый и заботливый!
– Заткнись, Питер! – рявкнул Генри.
– Генри! Прекрати немедленно! – рявкнула мама.
Тут в гостиную прибежал папа.
– Пока не сделаешь всё, что просит мама, о телевизоре и карманных деньгах можешь не мечтать, – предупредил он Генри.
Тот перестал вопить.
Ни телевизора, ни карманных денег?
– Да не нужны мне никакие деньги! – заорал Генри.
– Ну и славно, – сказала мама.
Стоп!
