водителю, – Давид, ты меня извини…. Но я так правда не могу.
Водитель притормозил, обернулся и вопросительно на него посмотрел.
– Так – это как? – начал злиться Давид.
– Вот так сразу в какие-то гости ехать… И вообще я устала, не ела весь день, перенервничала. Я домой хочу.
Давид и Артем переглянулись. Шутит она, что ли? Не понимает, какой ей выпал счастливый билет? Что половина модельного агентства «Point» отдала бы свои акриловые ногти, чтобы оказаться на ее месте?
– И вообще… Я вас обманула, – она была готова расплакаться. Автомобиль все еще медленно ехал вдоль обочины, двери были заблокированы, водитель ждал команду Давида, и девчонка понимала, что без команды этой ей отсюда не уйти. – Мне четырнадцать.
– Что? – воскликнули они хором.
– Это так, – нервно порывшись в сумочке, она выхватила свидетельство о рождении. – Вот. Я еще даже паспорт получить не успела.
– Но в объявлении было ясно сказано, что мы набираем девушек от восемнадцати лет.
– Мне всегда больше дают, – вымученно улыбнулась она. – Я подумала, а вдруг проскочу… Денег заработать хотела. Мне нужно на репетитора, я на филфак поступать хочу, – крупная слеза покатилась по ее щеке.
– Тормози, – приказал Давид водителю. И, не глядя на Леру, сквозь зубы, бросил: – Выметайся.
– Вы уж простите, что так получилось, я не хотела никого обманывать, не думала, что так будет, мы же собирались где-нибудь поужинать, – быстро-быстро заговорила она.
– Выметайся! – гаркнул Давид, и Лерочку как ветром сдуло.
Аня басовито расхохоталась. Давид посмотрел на ее крупные желтоватые зубы, на тоненькие морщинки на ее запудренной шее, на желтое никотиновое пятнышко на ее пальце, и внезапно его затошнило. Зачем они взяли с собою эту безумную бабу, пошлую, вульгарную, продажную, которая выглядит так, что хочется ее немедленно продезинфицировать?
– И ты тоже.
– Что? – возмутился Артем, воображение которого было уже распалено податливой женской близостью.
– Пусть она тоже уходит. Нельзя опускаться до такого уровня… Ну что ты смотришь на меня, выметайся!
– Не очень-то и хотелось, уроды, – пробормотала она перед тем, как пулей выскочить из машины.
Давид захлопнул за ней дверь.
– Все настроение испортили.
– И что мы теперь будем делать? – насупился Артем.
– То же, что и собирались, – усмехнулся Давид. – Незаменимых в этом городе нет.
Пускай ее нельзя было назвать самой счастливой девушкой на свете, но этот день, один-единственный волшебный день, принадлежал только ей, Насте Прялкиной. Ее поезд прибыл на Ярославский вокзал в девять тридцать утра. Настя обтерла тело влажными салфетками, прямо в купе надела платье и туфли, а спортивный костюм небрежно запихнула в свою объемную кожаную торбу.
На вокзале она поменяла доллары. Настю трясло от предвкушения чуда,
