воли владельца аккаунта.
Не член семьи мог стать наследным контактом, только если человек назначит его перед смертью. Марго не назначила никого наследным контактом перед смертью, потому что в двадцать пять лет мало кто это делает.
Мы быстрее обработаем ваш запрос, если вы предоставите скан или фото свидетельства о смерти любимого человека.
У меня не было свидетельства о смерти Марго, так что мне пришлось искать другой способ.
У меня была лишь одна белая рубашка – единственная парадная. Я купил ее вместе с пиджаком вскоре после переезда в Нью-Йорк. Недорогая, но все равно мне не по карману. Это была моя одежда для собеседований, я готовился куда к большему числу собеседований, чем мне довелось пройти. Рубашку я надел лишь раз, когда впервые отправился в офис «Нимбуса». Мне сказали, что наряд слишком официальный, но им понравилось мое усердие. Для работы в службе поддержки нельзя перестараться.
В ночь перед похоронами Марго я обнаружил, что бежеватые пятна пота под мышками и у воротничка не отстирались. Отнес рубашку в прачечную, просидел там два часа и скормил автоматам 1 доллар 75 центов четвертаками на стирку и сушку, но пятна никуда не делись. Растерянный, я вбил в поисковик «как вывести пятно с воротничка» и засиделся допоздна, бодяжа перекись водорода с пищевой содой и средством для мытья посуды. Оттирал пятна зубной щеткой. Сначала подмышки, потом воротник. Три я достаточно рьяно, рубашка стала бы совсем как новая.
Похороны проходили в Краун-Хайтс, на кладбище, которого я раньше не замечал; церемония длилась час под палящим солнцем. Я чувствовал, как рубашка снова мокнет от пота. Летом Нью-Йорк обычно пахнет разогретым мусором, но на кладбище было чисто. И тихо. Уголок ухоженной зелени, выделенный усопшим.
Панихида была печальной и короткой. Гроб не открывали.
Я ожидал, что увижу, как плачет мать Марго. Но этого не случилось. Она держалась твердо и спокойно. Чем восхитила меня. Если мать смогла собраться, то и я смогу. Когда служба закончилась, я подошел к ней. Я сидел сзади, стараясь не привлекать внимания. Преодолев море черных платьев и костюмов, миновав ряды белых складных стульев, я оказался впереди, где мать Марго принимала желающих выразить соболезнования. Я пристроился в хвост очереди и принялся дожидаться аудиенции. Мать Марго узнала меня прежде, чем я успел представиться.
– Должно быть, ты Лукас.
Она попросила называть ее Луизой.
– Я тут, наверно, слегка выделяюсь? – сказал я.
Судя по всему, на похоронах собрались в основном родственники, поэтому я был одним из немногих нечерных. Пришла пара коллег, но наше общение ограничилось вежливыми кивками. Мой начальник Брэндон тоже пришел, но вид у него был такой, словно он мечтает поскорее улизнуть незамеченным. Я в упор уставился на него, но он притворился, будто не замечает меня.
Я спросил Луизу, кто родственники, а кто друзья. Она подтвердила, что тут в основном семья и несколько соседских детей.
– Марго
