утро было сродни характеру Марины – своенравному, дерзкому, непубличному.
Мистика начала дня не покидала меня и в доме Марины. Я постоянно ощущала её безмолвное присутствие. Всё-таки хранят добрые духи этого дома долгую память о поэте.
Удивительная архитектура квартиры Цветаевой, которая ей очень нравилась, также говорит о необычности и неповторимости натуры Марины. Крутая винтовая лестница, гостиная с камином и вышитой скатертью на круглом столе, большая светлая детская с милой резной кроваткой, куклами-принцессами и лошадкой-каталкой.
Кабинет Марины. На стене – портрет её кумира в детстве Наполеона, на полу – шкура волка, огромный глобус. Лампа с зелёным абажуром и добротный дубовый стол создают рабочее настроение.
Свет падает в окно с очень широким подоконником, на котором Марина любила просто сидеть, наверное, раздумывая о чём-то неземном, разглядывая звёзды.
Вот опять окно,
где опять не спят.
может – пьют вино,
может – так сидят.
Или просто – рук
не разнимут двое.
В каждом доме, друг,
есть окно такое.
Окно чудесным образом выходит на крышу. Можно легко выйти и прогуляться по московским крышам. «Прикольно!», – оценила бы современная молодёжь.
Поразили меня сводчатые стеклянные потолки – придумка самой Цветаевой. Ей в любое время хотелось видеть небо.
Старинное зеркало – таинственный предмет, хранящий многие годы в своём Зазеркалье образ хозяйки. Глядя в него, невольно ощущаешь встречный взгляд серо-зелёных глаз Марины.
Хочу у зеркала, где муть
И сон туманящий,
Я выпытать – куда Вам путь
И где пристанище.
Прикоснувшись так ощутимо к образу Марины Цветаевой, побывав у неё сегодня в гостях, я поняла, что несмотря ни на какие обстоятельства тех лет, она была счастлива в этом доме.
Уходила я со светлой душой и мыслью – встретиться вновь.
Марине Цветаевой[1]
Ветра дикие пляски на крышах,
Ливень майский. Вселенский потоп.
Я к Тебе пробиваюсь, слышишь?
Через водный и людей поток.
Сердце сжалось, но вдруг пружиной
Может вырваться. Ох, как боюсь!
На свиданье к Тебе, Любимой,
Будто молния в небе, стремлюсь.
Понимаю, не ждёшь, не рада –
Одиночество вдруг нарушу.
Нипочём ураган-торнадо,
Поспешу открыть Тебе душу.
Распахнёшь заветные покои:
Своды, лестницы, окна, крыши.
Знаю, тайн мне не откроешь,
Но мы стали чуточку ближе.
Я была здесь, Тобой дышала,
Исстрадалась до исступления.
Каждый день я Твой проживала,
Каждой клеточкой чувствуя время.
Уходила… На небе солнце
В споре с радугой заиграло,
Душу высветило до донца.
Я
Татьяна Бадакова. «Свидание».
