очнулся в госпитале, куда его, как выяснилось позже, привезли после аварии, первый вопрос был об Эльзе. Средних лет медицинская сестра, подошла к кровати и пояснила, что с Эльзой всё хорошо, и она завершает обследование. Несколько успокоившись, Андрей поинтересовался, как долго был без чувств. Тем же ровным голосом ему пояснили, что он в больнице города Турку и чуть менее суток находился без сознания. Его озаботил, такой долгий промежуток времени в беспамятстве, и он снова спросил, всё ли с ним в порядке. Медсестра бесстрастно пояснила, что существенные травмы отсутствуют, но есть небольшие ушибы и ему придётся задержаться в связи с дополнительным исследованием внутренних органов дней на пять-шесть.
Однако Эльза не приходила, не пришла она и на следующий день. Орлов нашёл телефон в дорожной сумке, которая лежала на прикроватной тумбочке. «Абонент находится вне зоны доступа. Перезвоните позже». Ничего не понимая, Андрей разыскал дежурную медсестру и попросил выдать ему одежду. «Не разрешено», – ответила она, даже не взглянув на него. «Кем не разрешено?» – удивился он, но женщина промолчала. Размышляя, что же ему делать дальше, он пошёл по длинному больничному коридору, освещённому тусклым призрачным светом. В самом конце, перед стеклянной дверью, Орлов увидел высокий белый стол, напоминающий стойку ресепшен, в противоположном углу разместилась зелёная зона: в зарослях декоративных тропических растений тихо журчала вода, скользящая по камням в миниатюрный водоём. За столом, освещаемом светом настольной лампы, сидел молодой человек, его лицо в свете мерцания монитора казалось безжизненным, и можно было подумать, что это был манекен, но то, чем он занимался, свидетельствовало, что это был человек. Юноша вырезал ножницами из бумажной салфетки жёлтую снежинку. Не поднимая головы медленно, словно по слогам он проговорил: «Хорошо успокаивает, хотите попробовать». При этих словах молодой человек протянул ему ножницы и салфетку, которая свисала с руки и напоминала дохлую медузу. Предложение прозвучало так обыденно, как будто Андрей стоял рядом по меньшей мере час, а то и больше. Подражая собеседнику, он склонился над стойкой и прошептал: «Где я? Мне нужна одежда, я хочу уйти». «Вы в частной медицинской клинике, отсюда уйти невозможно. Не разрешено», – ответил молодой человек и продолжил своё занятие.
«Всё-таки надо было взять ножницы, – подумал вскипающий от негодования Орлов, но вслух произнёс зловеще, чётко и громко. – Я сейчас возьму этот стул и разнесу вашу богадельню к чертям собачим, если не получу ответа, где я нахожусь и одежду, чтобы уйти. Не советую испытывать моё терпение».
Неизвестно, что возымело действие: интонация, с которой он высказал свою угрозу, либо то, что он произнёс этот ультиматум, неожиданно для самого себя, на русском языке, перемежая ненормативной лексикой.
Неживое лицо его странного визави преобразилось, Андрею показалось, что оно радостно улыбнулось одними губами, но глаза продолжали оставаться холодными и безжизненными. Рука, сидящего
