держаться в стороне. Я дала ей дом, и она не имеет права требовать от меня ещё чего-нибудь. И этого-то слишком много.
Сара и не требовала ничего и была слишком горда, чтобы стремиться к сохранению прежней близости с девочками, которые заметно сторонились её. Воспитанницы мисс Минчин были по большей части богатые, избалованные девочки, привыкшие обращать большое внимание на внешность. И когда Сара начала ходить в коротких потёртых платьях, когда оказалось, что у неё на башмаках дырки и что её посылают за провизией, которую она носит в корзине по улицам, воспитанницы мисс Минчин стали смотреть на неё как на служанку.
– Трудно представить себе, что у неё были когда-то алмазные россыпи! – говорила Лавиния. – Какой ужасный вид у неё теперь! И она стала ещё страннее, чем прежде.
А Сара работала не покладая рук. Она бегала в дождь и слякоть по грязным улицам со свёртками и корзинами в руках, а во время уроков французского языка употребляла все силы, чтобы преодолеть рассеянность своих маленьких учениц. Когда её платье износилось и сама она стала выглядеть ещё более заброшенной, чем прежде, мисс Минчин распорядилась, чтобы она обедала и завтракала в кухне. Никто не заботился о Саре, и бедная одинокая девочка страдала, но страдала молча, не поверяя своего горя никому.
Бывали, однако, дни, когда её детское сердечко не вынесло бы такой жизни, если бы в числе окружающих не было Бекки, Эрменгарды и Лотти.
А особенно Бекки. В продолжение всей первой ночи, которую Сара провела на чердаке, она не раз вспоминала, что по ту сторону стены, за которой грызлись и дрались мыши, лежит другая, любящая её девочка, и у неё становилось легче на душе. А в следующие ночи это чувство ещё усилилось.
Саре редко приходилось разговаривать с Бекки днём.
У каждой из них было много дел, и им не позволили бы терять даром время.
– Не сердитесь на меня, мисс, – шепнула в первый день Бекки, – если я покажусь вам невежливой, то есть не буду говорить «пожалуйста», «извините», «благодарю вас». Нам обеим досталось бы за это.
Каждое утро, прежде чем идти вниз и топить кухонную печь, Бекки приходила в комнату Сары, чтобы застегнуть ей платье и оказать другие маленькие услуги. А когда наступал вечер, в дверь Сары слышался лёгкий стук, и она знала, что пришла её маленькая горничная, чтобы сделать для неё всё нужное.
В первое время после смерти отца Сара чувствовала себя такой несчастной, что ей было не до разговоров. И Бекки заходила к ней только на минутку: она понимала сердцем, что Саре лучше оставаться одной со своим горем.
Второе место после Бекки принадлежало Эрменгарде. Она, однако, заняла его не сразу.
Когда Сара немного опомнилась от своей потери и стала сознавать окружающее, она вспомнила об Эрменгарде, о существовании которой совсем было забыла. Они были дружны, но Саре всегда казалось, что сама она на несколько лет старше своей подруги. Эрменгарда была добрая, любящая, но очень
