возникает каждый раз при обнаружении трупа: возня агентов, вращение сигнальных фонарей, треск раций и оцепление, не позволяющее публике и представителям прессы пробраться на место преступления.
К смерти как таковой люди давно привыкли, не переставала удивлять только ее зрелищная сторона.
Опершись о пихту, Бролен вздохнул. На него снова накатила волна отвращения к человеческим эмоциям. Эти приступы ярости часто случались у него после смерти… Он не решался произнести ее имя. Долгие месяцы он боялся своих чувств, а потом принял их. В этой внутренней войне он был побежденным, хотя и отказывался признать себя таковым.
Сквозь листву Бролен видел, как Аннабель снова и снова огорченно качает головой, не находя отпечатков. Она сняла показания температуры на разной высоте и изучила шелк кокона. Крейг Нова надеялся отыскать в нем личинки, но их не было. Аннабель залезла выше трупа и обнаружила на верхних ветках фрагменты паутины.
Всем тотчас же стало ясно, что убийца не затаскивал жертву на дерево, а спустил труп с вершины скалы. Митс и Салиндро обошли вокруг скалы и вскоре появились на ее вершине. Забраться туда было несложно. Значит, убийца пришел с запада.
Скорее всего, преступник избрал такой путь потому, что вероятность оставить следы на камне была минимальной.
Стоявший в шести метрах над ними Ларри крикнул, что увидел на стволе дерева характерные борозды от каната. Нет, двух канатов, привязанных один поверх другого.
Первый нужен был убийце для того, чтобы спустить тело. А второй? Чтобы спуститься самому и отвязать канат, завязанный вокруг трупа! – догадался Бролен.
К чему такие сложности? Аннабель сказала, что состояние тела хорошее. От него исходил резкий запах, но это не был запах разложения. Следовательно, тело висит здесь недолго. Значит, убийца пришел по сухой земле, ведь дождя не было уже две недели. Он мог бы смело обойти все окрестности, не оставив следов. Зачем же проделывать столь сложную работу?
Шелковый кокон. Пауки. Искаженное ужасом лицо женщины. Этот тип не жалеет сил, стараясь придерживаться определенного стиля. Потратить кучу времени на то, чтобы окутать женщину паутиной и принести сюда, где любой случайно оказавшийся здесь человек мог испортить его работу. Он должен был быть уверен во всем, в том числе и в том, что тело обнаружим именно мы.
Бролен оторвал кусочек от листка папоротника, помял его и вдохнул запах хлорофилла.
Помни: он продумывает все до мелочей. Верит ли он в то, что делает? Возможно. Это не спектакль. Казалось бы, зачем привязывать к дереву два каната? Зачем тратить силы впустую? Затем, что он твердо верит, что именно так все и должно быть. А что, если он не один? Если их несколько, как им удается достичь такого единодушия, таких слаженных действий? Должно быть, их объединяет невероятная решимость.
– На дереве нет ни одного отпечатка. Следов мочи у основания тоже нет. Я все проверила. Мне очень жаль, – сказала подошедшая к Бролену Эмма.
По
