душе угодно, все равно никто не услышит.
– Что ты делаешь в этом здании?
– Просто смотрю, как и вы. Как только вы пришли, я сразу вас услышал. Сначала решил удрать, а потом мне стало интересно, что здесь делает телка.
По ходу разговора к нему возвращалась самоуверенность, и он стал все чаще поглядывать на грудь Аннабель.
– Без шуток, что вы тут делаете? – спросил он.
– Ищу кое-кого. Ты не видел здесь мужчину или женщину?
– Нет, и вряд ли кого-нибудь встречу. Это место пустынное. По тропинкам немного выше отсюда иногда проходят туристы, но я с ними ни разу не встречался, потому что хожу по старой дороге военной базы.
Он погладил бородку и добавил:
– Но я здесь не первый.
– Что это значит?
– Я захожу сюда через отверстие в решетке. Оно проделано аккуратно. Видимо, щипцами.
– Не знаешь, кто это мог сделать?
– Какая-нибудь молодежь. Многие знают об этой базе и считают прикольным привести сюда вечером девчонку или типа того.
Аннабель покачала головой.
– Хорошо, Фредерик, можешь идти. Если моим коллегам понадобится какая-нибудь информация, они с тобой свяжутся. У меня есть твой адрес… в Стивенсоне.
Аннабель очень смутно помнила карту. Судя по всему, это был один из немногочисленных городков, расположенных на другом берегу реки Колумбия в штате Вашингтон, в десяти или двенадцати километрах от этого места.
– Вы так и не скажете мне, зачем сюда пришли?
– Фредерик, разговор окончен. Дуй отсюда, пока я не передумала и не взяла с тебя штраф за разграбление военной собственности. И никогда больше сюда не приходи, это опасно.
Фредерик МакИнтир почесал затылок и пошел прочь.
Там, в духоте, раздался мощный раскат грома.
Аннабель поморщилась. Если Бролен появится не скоро, она вся вымокнет. Она вытерла пот со лба и тронулась в путь. Нужно вернуться на поляну. Эта короткая экскурсия на военную базу прошла безрезультатно, разве что только она напугала любопытного юношу. Но она проверила это место и теперь может сосредоточить свое внимание исключительно на Игл Крик Семь.
Она без труда нашла отверстие в заборе.
Где-то вдали снова прогремел гром.
Приближалась гроза.
18
Помещение было выложено плиткой от пола до потолка. Здесь хранились хирургические инструменты, здесь же производилась их стерилизация. Поблескивая на свету, в воздухе сверкали скальпели всех размеров, наводя ужас на каждого, кто сюда входил.
Расположенная в углу лестница вела вниз, в глубины морга, откуда доносилась музыка, напоминавшая траурный хор.
Доктор Хьюдж нацепил на нос маленькие очки и смущенно улыбнулся. Он обожал этот отрывок.
Хьюдж слыл чудаком. Потому, что любил слушать на граммофоне мрачную музыку, потому, что обожал работать ночью, и потому, что никогда не лез за словом в карман. Пятидесятипятилетний
