проститься. Честь имею!
Глава 1
Призрак лебяжьей канавки
Санкт-Петербург, Лондон Осень – зима 1904 года
– Оленька! Милая моя, что с тобой! Проснись, проснись скорей! Сон плохой? – Вадика выбросило из сладкой дремы от полного ужаса сдавленного вскрика и стонов любимой.
– Господи… Вадик… Слава богу! Мы живы…
– Ну конечно, дорогая моя, не плачь. Конечно, живы. Давай-ка я тебя обниму… Ну, все хорошо? Просто приснилось, да? Давай-ка, лапушка, успокаивайся… Хорошая моя… Вот-а… Трясет ведь всю. Что такое ты там себе еще напридумывала, а?
– Уф-ф… Вот это да… Вадинька! Веришь, я чуть Богу душу от страха не отдала…
– Что такое увидела-то? Рассказывай.
– Сон. Теперь понимаю – сон… Но он приходит уже во второй раз за нами… Первый раз, когда приснился, я свечки поставила, подумала – ерунда. Но сейчас… Подожди, милый… Мне надо помолиться. А потом – расскажу…
Невзирая на намеки Дурново, увещевания более мелких чинов охраны и даже ее венценосного брата, Ольга все равно периодически сбегала вместе с Вадиком побродить по Питеру вдвоем. С одной стороны – их вела любовь. И им просто хотелось побыть вдвоем. Да и проветриться Вадиму было периодически просто необходимо, Ольга понимала это даже лучше него. С другой – их манил к себе потрясающе красивый, огромный город, который в отсутствие метрополитена казался Вадиму много больше, чем в оставленном им XXI веке, хотя географически все было как раз наоборот.
Сколько раз уже они встречались с ним вот так: двое и он… Город, в котором золотой блеск и величие державного фасада Российской империи органично переплелись с неброской, чарующей красотой его парков, садов и скверов. Город, чей геометрически безупречный абрис першпектив и площадей, сплавленный воедино с мрачными, холодными гротами проходных дворов-колодцев, то нарочито выставляя напоказ, то пряча от сглаза, хранит в себе все главные тайны новой истории нашей страны: от дерзновенных замыслов Петра Алексеевича в смолистых стенах грубо срубленного шведского домика до привидения Инженерного замка и горячечного румянца чахотки.
Город изысканного, благородного барокко и парадно-монументального классицизма дворцов, город симметрии надменно-самоуверенного модерна доходных домов, гранд-отелей и банков, город блистательного инженерного гения, застывшего в гармонии чугунно-стального кружева мостов, парящих над бездонной синевой неба, расплескавшегося в зеркалах его рек и каналов. Город безупречно подогнанных, подобно стальной броне на борту дредноута, гранитных плит, сковавших своенравную Неву и ее меньших сестер благородно-строгими линиями набережных с ошвартованными, вечно грязными, кургузыми дровяными баржами. Город ладана соборов, часовен и дивных ароматов крохотных булочных. Город театров, салонов и дефиле. Город разгульных ресторанов и прокуренных кабаков. Город суетных торжищ и горькой, безысходной
