ый круг, и я обязан выиграть. Продолжаю давить педаль газа, и вибрации от двигателя пробегают по ногам.
Три… Два… Один…
Я вхожу в поворот и подрезаю автомобиль Адриана сзади, отправляя его за пределы трассы. Мне не нужно смотреть в зеркало, чтобы убедиться, как он взбешен. Прости, приятель, ничего личного.
Не снижая скорости, я пересекаю финишную линию, и клетчатый флаг опускается. Вот и все. Я выиграл. Я останавливаюсь, и к моей машине тут же подбирается толпа, как волна обрушивается на берег во время прилива.
– Десмонд, это было великолепно! – восторженные голоса людей звучат приглушенно из-за закрытых дверей.
Я не спешу вылезать из автомобиля. Расслабленно откинув голову на подголовник сиденья, я прикрываю глаза и стараюсь выцедить из этого момента опьяняющее чувство победы. Но ничего не выходит. Внутри меня не загорается огонь.
И из-за этого мне хочется самому себе врезать.
Монако, скорость, машины – у меня есть все, что должно заставить мое сердце биться быстрее. Но оно лениво выстукивает свой привычный ритм. Будто я не выиграл заезд, а заглянул утром в кофейню за порцией эспрессо.
Сцепив зубы, я стягиваю шлем и сердито смотрю на самого себя в зеркало. Что тебе еще надо? Разве ты не получил то, что хотел?
Несколько недель назад я покинул Бостон. Я надеялся, что гоночная трасса в Монако станет моим катарсисом, моим убежищем от собственных мыслей. Я уверен, что это должно было сработать. Все просто: я за рулем, и думаю о том, чтобы выиграть. Думаю о том, чтобы попасть в команду «Даймлер». Думаю о своем будущем. Я не думаю о ней.
Но я все равно вспоминаю о ее глазах. О темных непослушных волосах. О губах, с которых слетали слова, заставляющие вскипать мою кровь…
Десмонд, не смей!
Бросив шлем на пассажирское сиденье, я открываю дверь и выбираюсь наружу. В вспотевшее лицо ударяет порыв ветра, а через секунду меня обнимает незнакомая девушка, поздравляя с победой. Ответив «Спасибо», я обвожу взглядом толпу.
Репортеры, фанаты гонок, только вступившие в автоспорт гонщики… Они все смотрят на меня одинаково. Так, будто я придумал лекарство от неизлечимой болезни. А я всего лишь пересек линию финиша первым.
Да что с тобой, Десмонд? Ты ведь раньше упивался вниманием!
Выдавив из себя улыбку, я отвечаю на пару вопросов от журналистов и начинаю пробираться сквозь толпу. Больше нет смысла здесь находиться.
Внезапный визг шин заставляет меня остановиться. Обернувшись, я вижу, как неподалеку тормозит черная Ferrari. Из нее выбирается Адриан, громко хлопнув за собой дверцей. Он направляется ко мне, и толпа послушно расступается, освобождая ему путь. Несмотря на то, что до начала сезона гран-при в Монако еще несколько месяцев, пилотов здесь уважают круглый год.
– Эй, Аматорио! Зачем ты вышвырнул меня с трассы? – кричит Адриан.
– Кто-то не умеет проигрывать, – ухмыляюсь я.
Адриан снимает шлем, и я замечаю его раздутые ноздри.
– В отличии от тебя я не нарушаю! – он встает напротив меня, и я невозмутимо смотрю на него сверху вниз.
– И что же я нарушил?
– Ты подрезал меня!
Впервые за несколько недель я испытываю нечто похожее на радость. Мысль об возможном столкновении с Адрианом взрывается во мне всплеском адреналина. Я бы с удовольствием врезал по его высокомерной роже.
– На будущее: тебе не стоило подпускать меня. Ты должен соблюдать дистанцию, – с издевкой говорю я.
– Какую к черту дистанцию? – вспыхивает Адриан. – Перед поворотом я скинул скорость. А ты подрезал меня!
– Это был стратегический ход.
– Это не стратегический ход. Ты нечестно выиграл этот заезд!
Он тычет пальцем мне в грудь, и опасный ритм пульсирует в висках. Я обхватываю руку Адриана и начинаю выкручивать кисть. Медленно и хладнокровно. Но этого достаточно, чтобы дать ему прочувствовать всю прелесть от боли.
Адриан издает писк в знак протеста, и от моего внимания не ускользает то, как дрожат его плечи. Давай, врежь мне. Но этот кретин не собирается нанести мне ответный удар. Адриан, как и большинство гонщиков, пришел в дорогой вид спорта из богатой семьи. Однако некоторые качества не купишь за деньги. Например, умение постоять за себя.
Несколько раз Адриан испуганно просит меня отпустить его руку. Я наклоняюсь к нему и вкрадчиво говорю:
– Если бы я нечестно выиграл заезд, то меня бы дисквалифицировали. Ты видел, чтобы стюард поднял черный флаг[1], Адриан?
– Нет, –
Черный флаг – в автоспорте показывают гонщику, который дисквалифицирован и должен вернуться в боксы.
