государственного права исходит из того, что «закон обладает высшей по сравнению с другими государственными актами юридической силой», что «в социалистическом обществе закон есть высший акт государственной власти…», что законы большей частью предписывают общие нормы. Однако в то же время утверждается, что «предусмотреть в законах заранее все многообразие жизненных явлений невозможно. Силу всеобщей обязательности имеет не только то, что в законах сказано, но и то, что разъясняет действующий закон». Законодательство не может дать нормы даже в общей форме для всех конкретных случаев, оно дает общие принципы, детализация принципиальных положений проводится в форме указов. Указ является подзаконным актом высшего управления.[118]
Наличие в нашем законодательстве разграничения закона, указа, постановления и распоряжения следует объяснить различиями в функциях органов, издающих эти акты, в методе оформления и способе их издания, в методе публикации и в способе их отмены. В СССР имеется необходимость в такой системе издаваемых государственных актов, которые, в зависимости от их содержания, технически различно оформлялись бы различным органами государственной власти. Поэтому следует различать первичные акты нормативного характера, создающие общие права или обязанности и распространяющиеся на неограниченное число случаев. Такие акты устанавливают общие руководящие правила (сюда относятся нормы уголовного, гражданского, процессуального права, налоговое законодательство и т. д.). Эти акты должны иметь форму закона или указа с последующим утверждением сессией Верховного Совета.
Мы полагаем, что закон от указа в этих случаях отличается не по содержанию, а лишь компетенцией того органа, который его издает.
Указами должны оформляться также отдельные акты ненормативного характера – назначения, награждения, присвоение званий и т. д.
Акты нормативного характера, создающие общие правила, но издаваемые на основании уже действующих законов и указов, должны иметь форму постановлений. И, наконец, акты ненормативного характера, обязывающие какой-либо государственный орган или отдельное лицо что-либо сделать, или разрешающие ему какие-либо действия, должны иметь форму распоряжений.
Определение советского уголовного закона должно быть основано на общем определении закона в советском праве. Однако такого общепризнанного определения понятия закона наша наука теории права еще не дает, и поэтому авторам, занимающимся исследованием отдельных отраслей права, приходится давать свои определения понятия закона. Так, Голу некий и Строгович считают, что закон – это «правовая норма, установленная высшим органом государственной власти в особом порядке»[119], а учебник уголовного права определяет уголовный закон как «акт высшего органа государственной власти, содержащий юридические нормы, определяющие, какие действия и бездействия являются преступными и какие наказания органы суда должны применять к лицам, совершавшим
Советское государственное право. М., 1938. С. 316–320.
Голунский С. А., Строгович М. С. Теория государства и права. М., 1940. С. 174. Шершеневич определял закон почти также: «Норма права, исходящая непосредственно от государственной власти в установленном заранее порядке» (С. 381).
