– вины, действия (бездействия) и других. Таково общее положение. Основной источник сложности проблемы объекта заключается в том, что в явном несоответствии с этим общим положением находится другое столь же бесспорное положение: в весьма значительном числе норм Особенной части (ст. 62, 70, 732, 95, 122, 173 УК РСФСР и очень многих других) нет специальных указаний на объект преступления.
Глубоким заблуждением было бы делать отсюда вывод, что умолчание закона снимает вопрос об объекте по соответствующим составам: в таком случае пришлось бы отказаться во многих случаях не только от требования объекта, но и от требования для наличия состава преступления вины (умысла или неосторожности), ибо во многих статьях Особенной части нет специальных указании также и на вину.
Единственно правильным является другой вывод. Так как посягательств без объекта быть не может, то умолчание закона об элементе, характеризующем объект конкретного состава, должно быть восполнено толкованием закона, в особенности при помощи указаний на объект, содержащийся в других, более общих нормах. Правильность этого положения находит полное подтверждение в том, что такого рода общие нормы, определяющие объект посягательства, действительно имеются в Уголовном кодексе.
Прежде всего в этом отношении заслуживают внимания нормы, содержащие общее родовое определение отдельных групп преступлений: ст. 581 УК РСФСР, содержащая общее определение контрреволюционных преступлений, ст. 591 УК РСФСР – общее определение преступлений против порядка управления и ст. 1931 УК РСФСР – общее определение воинского преступления; в этих нормах объект посягательства очерчен с большой четкостью. Так, в ст. 581 УК РСФСР указываются объекты контрреволюционных посягательств: власть рабоче-крестьянских Советов и рабоче-крестьянских правительств Союза ССР, союзных и автономных республик, внешняя безопасность Союза ССР, основные хозяйственные, политические и национальные завоевания пролетарской революции.
Равным образом ст. 591 УК РСФСР, давая общее определение преступлений против порядка управления, точно определяет объект этих посягательств: в составе особо опасных преступлений этим объектом являются согласно прямому указанию закона основы государственного управления и хозяйственной мощи Союза ССР и союзных республик, в составе «иных преступлений против порядка управления» – «правильная деятельность органов управления или народного хозяйства». Наконец, ст. 1931 УК РСФСР, давая общее определение воинского преступления, в качестве объекта выдвигает «установленный порядок несения военной службы».
Эти указания на объект, содержащиеся в общих определениях преступлений контрреволюционных, против порядка управления и воинских, необходимо иметь в виду для правильного понимания составов соответственных групп преступлений. В них источник для восполнения отсутствующих в отдельных составах конкретных признаков объекта преступления.
