страхи;
– чувство угнетенности;
– интеллектуальные потери (например, ухудшение памяти);
– субъективные потери, связанные с утратой политических, трудовых, иных прав и свобод и т. д.
Наличие любого из этих показателей, по мнению указанного автора, должно выступать основанием компенсации морального вреда.
В плане обобщения можно сформулировать несколько тезисов.
1 Признаки понятия «моральный вред» – физические и нравственные страдания – требуют своего дальнейшего раскрытия, так как их содержание в данном варианте вызывает трудности интерпретации и практического применения.
2 Полноценная оценка степени физических и нравственных страданий затруднена без учета индивидуальных особенностей потерпевшего. Однако до сих пор не предложено неформального, содержательного способа такого учета.
3 Некоторые группы граждан не могут использовать средства защиты, предусмотренные институтом морального вреда, вообще или в полной мере в силу своих индивидуальных особенностей.
И все же представляется, что позиция законодателя, определившего моральный вред как физические и нравственные страдания, является продуктивной. В пользу сторонников понимания морального вреда как физических и нравственных страданий можно привести еще один аргумент. Имеются в виду случаи диссонанса, возникающего при посягательстве на нематериальное благо (в частности, на честь и достоинство лица), когда оно, вопреки стараниям делинквента, не только не умаляется, а напротив, увеличивается, например, авторитет лица еще больше укрепляется. С. Амброз описывает подобный факт из биографии Дуайта Эйзенхауэра. Несмотря на то, что моральный авторитет генерала вопреки диффамации, имевшей место в ходе президентской избирательной кампании, только вырос, тем не менее он глубоко переживал клевету, распространяемую в отношении как его самого, так и близких ему людей[37]. Было бы несправедливо оставить подобные переживания без компенсации.
Аналогичные примеры можно привести и относительно физических страданий. Как показали исследования физиологов, наш организм устроен таким образом, что некоторая доля физических испытаний необходима человеку для здоровья, так как эти нагрузки и ограничения не только закаливают организм, но и являются естественным условием его полноценного функционирования. Бездеятельность, малоподвижность, отсутствие раздражителей и препятствий, которые предстоит преодолеть, угнетают человека больше, чем изнурительный труд. Более того, по мнению известного канадского физиолога Ганса Селье, физические нагрузки успокаивают и даже помогают переносить душевные травмы. Г. Селье отмечает также, что физические воздействия и ограничения только тогда приносят вред организму, если они чрезмерны или сопряжены со стрессом, причина которого имеет социальный характер, например, в случае «стресса рухнувшей надежды»
