style="font-size:15px;"> – То есть она её родила из себя?
– Да, – насторожилась мама.
– Тогда получается, что это её частичка. Такой кусочек. Как рука, только отдельно.
– Красиво говоришь. Можно и так выразиться, мой кусочек.
– То есть это она сама на себя, получается, ругается? Как же она может так себя не любить?
– Стванное дело, действительно! Это ведь так пвосто – любить двуг двуга, – прошептала Гекка из-под мышки Тима.
– Ты так считаешь? – возразил Лёвка, который был в Игре немного дольше, чем Гекка, и кое-что повидал. – Мне кажется, наоборот, это трудно. Понимаешь, чтобы взаправду любить, трудиться надо: понимать, верить, прощать и ещё всякое. Не любить – легко. Ничего почти делать не надо. Только не любить, и всё. Слушай, а может быть, они специально себе детей рожают, чтобы было кого не любить?
– Может, она специально себе девочку родила… Чтобы было кого ненавидеть? – задумчиво повторил Тим.
Мама приподнялась на лежаке и заглянула мальчику в глаза.
– Это ты сам придумал? – серьёзно спросила она.
– Не. Это Лёвка сказал.
– Умный у тебя Лёвка…
– Ага.
– Знаешь, – чуть грустно продолжила мама, – я ведь тоже этого не понимаю, почему люди так часто не любят любить друг друга. А может, действительно – любят не любить. Наверное, это такая болезнь. Очень старая и заразная.
– Как грипп?
– Как грипп. Ну, беги, закаляйся, чтобы не заразиться.
– Тогда я вырасту и стану врачом, и придумаю такую таблетку, чтобы всех вылечить! – крикнул Тим, убегая к бассейну.
– Вот это пвавильно! – крикнула из-под Тиминого локтя Гекка. А мама грустно улыбнулась и продолжила читать книгу.
На следующий день оказалось, что Тим подружился с несколькими детьми и ему нужен мяч.
– Мяч, – объяснил он маме, – чтобы играть в футбол с Ронни. Он из Лондона и любит футбол, а все мячи заняты всегда.
– А откуда ты узнал, что он любит?
– Он сам сказал.
– Он знает русский?
– Не! Ты что!
– А ты, получается, английский знаешь?
– Нет! Ну, немножко, в садике же учили. Мы так просто поговорили, без языков.
– Ах вот как! – удивилась мама.
Лёвка, конечно, не удивился. Всем игрушкам известно, что дети из разных стран могут разговаривать друг с дружкой без всякого там языка. Если захотят, конечно. Поэтому все пошли покупать мяч.
Магазин со всякими спортивными штуками был тут же, прямо в самом «Хотеле». Когда мама, Тим, Лёвка и Гекка туда вошли, там стоял такой галдёж, что у Лёвки с Геккой зазвенело в ушах. У мамы с Тимом в ушах не зазвенело, потому что галдёж был на языке, которого не слышат люди, а Тим слышал только Лёвку, да и то не всегда. Оказалось, галдели мячи. Мячей было много. Одни лежали на полках, другие – в корзинах, третьи – прямо на полу. Новые, надутые, разноцветные. Лежали и спорили.
