мутная улыбка, и решил всё-таки с ним поговорить:
– Рыцарь, где твой командор?
– Так я и есть командор, – неожиданно охотно ответил рыцарь, и его лицо расплылось в широкой и теперь уже откровенно пугающей улыбке. – Ты, наверное, хочешь спросить, где мои люди? А это неизвестно. Или в раю. Или в аду. Или в дерьме. Тут, видишь ли, особые места. Всюду шныряют ангелы и забирают людей в рай. Но демоны куда проворнее, они прямо из-под носа у ангелов выхватывают души и уносят их в ад. У демонов тут больше прав.
– Ты намерен продолжать сражаться?
– С кем? С демонами? Я же не дурак.
– Где сарацины?
– Какие сарацины? Не знаю никаких сарацин.
Ариэль понял, что перед ним сумасшедший. Рассудок рыцаря повредился, не выдержав ужасов войны. Потом он не раз видел сумасшедших – они и хохотали, и плясали, и мычали, и молчали, и даже пытались отобрать у него меч, хотя оружия кругом было полно, оно просто валялось на земле, уже никому здесь не нужное.
Всё чаще встречались трупы, лежавшие в тех позах, в которых умерли, это были тяжелораненые, которые кое-как смогли уйти с передовой и умерли уже здесь. Трупы никого не волновали и никого не интересовали, хоронить их, судя по всему, никто не собирался. Их обходили, за них запинались, на них порою даже сидели. Смерть, прежде всего – смерть души, торжествовала здесь столь явно, что обязательные атрибуты смерти выглядели так же естественно, как камни в пустыне.
У некоторых бывших вояк Ариэль начал замечать вполне живые глаза, они либо сверкали весёлым цинизмом, либо тупой, но весьма активной ненавистью. Продовольствие сюда уже давно никто не подвозил, вояки жрали своих коней, которых становилось всё меньше, так что за кусок конины приходилось бороться и не всем улыбалась удача в этой борьбе. Всё чаще он видел драки, тут редко кто пускал в ход мечи, по-видимому понимая, что обнаживший меч и сам вскоре падёт с раскроённым черепом, но кулаками орудовали с бешенным остервенением. Одни дрались стенка на стенку над трупом только что прирезанного коня, другие – один на один за недоеденный кусок мяса. Иные, уже неоднократно битые вояки, в драку больше не лезли, а пытались втихаря стащить кусок, их догоняли и били ногами, они относились к этому на удивление спокойно, как к неизбежным издержкам новой жизни. Порою драки вспыхивали даже не из-за еды, а просто ради выхода ненависти среди тех, кто имел ещё силы ненавидеть.
На Ариэля и его жену поглядывали косо, но без интереса. Эти двое чистеньких настолько не вписывались в окружающую реальность, что были почти прозрачны для здешних обитателей. Вот на их коней начали уже поглядывать с некоторым интересом, но пока ещё не слишком плотоядным – своих коней не всех съели и настоящий голод здесь ещё не начался.
Ариэль и Иоланда меж собой почти не говорили, лишь изредка, на привалах, когда убеждались, что никого рядом нет и перекусывали копчёным мясом, они обменивались несколькими фразами, которые касались в основном направления движения и того,
