который обитал в подземелье глубоко под замковой скалой и наведывался в темную цитадель по ночам, чтобы присматривать за своими созданиями по всему парку.
Это случалось в те времена, когда Заку приходилось сочинять истории о сверхъестественном и небывалом. Когда приходилось грезить наяву, спасаясь от скуки современного мира.
Теперь его грезы стали реальностью. Его фантазии материализовались. Его мечты превратились в просьбы, которые воплощались в жизнь.
Он, уже юноша, стоял в открытых дверях замка и смотрел, как черный дождь сечет парк. Капли хлестали по переполненному Черепашьему пруду, прежде подернутому поблескивающей зеленой ряской, а теперь превратившемуся в грязную черную яму. Небо над головой затянули привычные уже зловещие тучи. Без синевы в небе не было и синевы в воде. На два часа какой-то зачаточный свет просачивался сквозь беспокойные тучи, видимость при этом улучшалась до такой степени, что он даже мог разглядеть крыши города вокруг и болото как на Дагобе,[2] в которое превратился парк. Солнечные батареи, питавшие фонари, не успевали за два светлых часа набрать энергии, чтобы освещать парк оставшиеся двадцать два часа тьмы, их свет ослаб вскоре после того, как вампиры вышли из своих подземных убежищ в сумерки дней.
За прошедший год Зак вырос, и вырос сильным, последние несколько месяцев его голос менялся, подбородок обрел решительные очертания, тело вытягивалось не по дням, а по часам. Крепкие ноги легко подняли его по ближайшей лестнице, худосочной металлической спирали, ведущей в Обсерваторию природы Генри Люса на втором этаже. Вдоль стен и на стеклянных стендах оставались скелеты животных, перья, птицы из папье-маше на фанерных деревьях. Центральный парк когда-то был лучшим местом в Соединенных Штатах для наблюдения за птицами, но изменение климата покончило с этим, вероятно, навсегда. В первые недели после землетрясений и извержений вулканов, спровоцированных разрушениями ядерных реакторов и взрывами боеголовок, темное небо, повисшее над землей, было переполнено птицами. Их крики и зовы не стихали всю ночь. Птицы гибли массово, крылатые трупики падали с небес вместе с черным градом. В воздухе царили такие же хаос и отчаяние, какие и среди людей на земле. Не стало теплых краев для перелета на зиму. Много дней земля была в буквальном смысле укрыта подрагивающими на ветру почерневшими крыльями. Праздник живота для крыс, которые жадно набросились на падаль. Мучительное чириканье оттеняло дробь падающего с небес града.
Но теперь парк, если не шел дождь, был тих и спокоен, рыба в его озерах вымерла. В грязи и слизи, покрывающих землю и дорожки, виднелись почерневшие кости и перья. По деревьям иногда прыгали облезлые белки, но их популяция сильно сократилась. Зак посмотрел в один из телескопов (он затолкал камень размером в четверть доллара в щель монетоприемника, телескоп теперь работал без денег), и поле его зрения растворилось в тумане и плотном дожде.
До прихода вампиров в замке располагалась метеорологическая станция. Бо́льшая часть оборудования осталась на чердаке островерхой
