так, чтобы зрители видели меня, Васю и ёлку. – А мы тут ёлочку собираемся ставить. – я посмотрела на Васю, лицо которого своим выражением вопрошало ко мне: "Мы собираемся ставить? Я так понял, что собираюсь я, а ты трындишь!". – я поспешно показала в камеру большой палец и отключилась.
– Наконец-то! – наиграно всплеснул свободной рукой Вася, – подвинь, пожалуйста, вон тот пакет, – он указал большим пальцем на груду чёрного полиэтилена за своей спиной.
Я попыталась поднять пакет и не смогла. Он оказался слишком плотным, для строительного мусора.
– Что там такое тяжёлое и где ты всё это прятал раньше? – кряхтя, спросила я, когда тащила пакет по полу.
– Батя неделю назад притащил и оставил в кладовке, – ответил Вася, крутя ёлку в руке и, задумчиво глядя на неё, – а в нём подставка для ёлки и разные инструменты.
Я раскрыла пакет и принялась доставать содержимое.
– А песок-то зачем? – воскликнула я, вытаскивая мешочек с песком.
– Ну, не для Маси же, – рассмеялся Вася.
Мася, до этого момента дремавшая в кресле, повела ухом и повернула голову. Я, тем временем, выудила из пакета большую жестяную банку.
– Я по-ня-ла, – протянула я и пошла за газетой, которую потом расстелила и, раскрыв мешок с песком, пересыпала его содержимое в банку.
Затем я вытащила самодельную деревянную подставку, огромный моток крепкой верёвки и моток проволоки. Потом нашла в пакете большие плотные варежки, Вася скомандовал надеть и началось волшебство. Я обеими руками, как могла, крепко держала ствол ёлки, а Вася руководил моими действиями. Он скомандовал "Поднимаем!" и помог мне поднять ёлку вверх, вставляя её в подставку.
А сейчас расскажу о подставке. Она включает в себя круглый сквозной тубус, от которого отходят четыре широких "ноги", они крепятся к толстой квадратной основе. В основу, в аккурат между "ногами", вбито по одному большому гвоздю. Вот на эту основу мы и поставили жестяную банку с песком. Вася обернул ствол ёлки несколькими слоями проволоки, зацепив её за основание нижних веток, чтобы не съезжала. Затем взял верёвку, отрезал небольшой кусок и привязал конец к одному из гвоздей. Другой её конец протянул через проволочное кольцо, и снова обвязал вокруг всё того же гвоздя. То же самое Вася проделал ещё три раза. И каждый раз мне приходилось придерживать не только ствол, но и нижние ветки, которые норовили воткнуть свои иголки в Васину спину. Ещё на стадии вытаскивания подставки из пакета, я испугалась, что она окажется гораздо шире самой ёлки, но как только очередная "лапа" опустилась на место, то полностью закрывала подставку.
Почему я пишу "включает", "имеет"? Да потому что подставка и по сей день живёт в нашем доме. Есть мысль передать её по наследству.
Мы с Васей закончили и уставшие отошли на пару метров. Ёлка была прекрасна. Пушистая, густая, в меру широкая.
– Слушай, а эта подставка отличная штука, – заметила я, – почему родители отдали её
