наблюдали. Следили пристально, холодно. Стало немного неуютно.
– Что вы делаете? – прошептал за спиной Стас.
– И тут видят – мимо на лодке плывет тролль. Видит бедолаг и говорит: «Эй, залезайте!» Викинги же хоть и храбрецы, а лезть к нему в посудину не хотят. А ну как сожрет? Вот и отвечают ему: «Да всё хорошо у нас. Плаваем на спор – кто дольше продержится. Вот только подскажи, далеко ли до земли?»
Я перевёл дух.
– «До земли? – отвечает им тролль. – До земли – мили полторы». Викинги обрадовались: мол, здорово как. Спрашивают, а в какую сторону-то плыть? Тролль и говорит: «Вниз».
За спиной тихонько хмыкнул Женя, но северяне хмуро молчали. Система про репутацию и не заикнулась. Так… Очень неприятно, когда над твоими шутками не смеются, но и такое бывает. Может, дело в аудитории? Я разбежался и сделал двойное сальто, затем нелепо дёрнулся и плюхнулся на задницу. Встал, сокрушённо взмахнул руками, наклонился и снова упал, будто споткнувшись. Бред, но Чарли Чаплин на таком себе имя сделал.
Тишина.
Рядом со мною в землю ткнулась стрела. Древко дрожало, понемногу успокаиваясь.
– Понял, не дурак! – крикнул я викингам и бросил своим. – Уходим.
Неприятная ситуация. Чёрт, но на ярмарке шутки работали! Или… Враждебная репутация – это вам не нейтральная, да? Ох, печально, очень печально.
– Что это было, дядя Егор? – спросил у меня Женя, когда мы потопали по дороге обратно.
– Жертвоприношение моей гордости, – буркнул я в ответ. – У меня поразительная способность вешать шутками бафы да качать репутацию, но я никогда не знаю, получится или нет. Дурацкая система!
– Это что, – вздохнул Стас. – У меня есть два заклинания, которые требуют сыграть мелодию на лютне. А я не умею.
Глава третья «Танг-Танг»
Ветер принес запах пыли. Ветви над поляной качнулись, подчиняясь мягкому давлению воздуха. На землю упало несколько пожухлых иголок. Викинги у потухшего костра не шевелились. Опавшая хвоя покрывала волосы застывших бойцов.
На спине одного из бойцов висел щит. Красный крест на белом круге. Бергхеймцы…
Я осторожно ступил на траву, нервно поигрывая хлыстом. Сапоги ступали мягко, бесшумно. Утонувший в сумерках лес отзывался тоскливыми птичьими криками. Чёртова тропа под высохшими деревьями вела мимо мрачной стоянки, но Егорушко ведь упоротый, и пойти дальше, как все нормальные люди, не мог.
Тихо. Спокойно. Ну, экая невидаль: вечер, мрак, шестеро фигур на бревне. Обычное же дело.
Для фильма ужасов, правда, но…
Я подошёл к сидящим, настороженно оглядываясь по сторонам. Обогнул отдыхающих по дуге.
– Блядь… – вырвалось у меня. Рты мёртвых северян были разинуты, как у маски из фильма «Крик», ну или как в боевом положении Щелкунчика, приготовившегося колоть, как минимум, кокосовый орех. У нормального человека так пасть не разевается. Выпученные глаза смотрели куда-то сквозь меня,
