Все же приходи к нам на новоселье, присмотрись к Сергею Антоновичу. Я тебе точно говорю, он порядочный человек, что плохого, если я, как старая мамаша, хлопочу о выгодной партии для тебя?
– Саш, но он в отцы мне годится, – засмеялась Элеонора.
– Милая моя, ты должна смириться, что нравишься зрелым мужчинам. Только умудренный жизнью человек способен оценить твою прелесть. Помнишь, за тобой ухаживал какой-то старый граф, и мой барон, кстати, от тебя без ума, я даже ревную. Тебе, мне кажется, тоже интереснее с умными людьми, чем с молокососами. Присмотрись, может, что и получится. Не буду скрывать, нам сейчас очень нужно расположение Кострова. Архангельские уехали, а Николай-то за них поручился, что вернутся! Если бы не его хлопоты, шиш бы их пустили на этот конгресс. Видишь, какие благородные твои дядя с теткой, милостиво дозволили Николаю устраивать их дела. Оказали такую честь, не побрезговали! А то, что у нас будут крупные неприятности, им дела нет! Или они считают, что для нас, недостойных, честь страдать ради их счастья?
Элеоноре вдруг стало очень тоскливо, почти физически трудно слышать Сашин голос. По-житейски она права, но, боже мой, какая это грязная и скучная правота.
Или это намек? Мол, раз твои родственники подвели моего мужа, искупай их вину, сойдись с могущественным большевиком…
Но это же Саша! Саша, которая терпеливо учила ее, благодаря которой она стала лучшей операционной сестрой в Петрограде! Которая подарила ей первое рабочее платье! Которая приютила у себя Архангельских и делилась с ними каждым куском хлеба! Которая всегда помогала ей и утешала ее…
Она просто очень измучилась. Долгожданное счастье досталось ей слишком тяжело.
Две недели конгресса пролетели очень быстро. Лиза была счастлива, как никогда в жизни, купаясь в лучах родительской любви. Утром муж отправлялся в Сити по делам, папа – на научное заседание, а они с мамой оставались нянчить девочек.
– Господи, какое счастье! – как-то воскликнула Ксения Михайловна. – Я могу больше не воспитывать ни тебя, ни внучек! Могу просто любить…
Добросовестно отсидев утреннее заседание, Петр Иванович частенько сбегал после перерыва, и от этого школярского поступка просто неприлично молодел, становясь действительно больше похожим на гимназиста-прогульщика, чем на маститого профессора.
Он очень любил дочь, но истинными королевами его сердца стали все-таки внучки. Вся любовь мира, возведенная в квадрат, и то будет мало, говорил Макс.
Иногда Лиза думала, почему родители не оформляют документы на жительство, но сразу прогоняла эти мысли. Максу лучше знать, вероятно, он все уже устроил. Кончится конгресс, и они все вместе поедут в Грэндж, родители отдохнут, опомнятся после страшных испытаний. А потом… Да все что угодно! С его опытом и репутацией отец украсит любой госпиталь! А если не захочет работать, еще лучше! Гонорары от издания
