Застегнула пуговицы, едва попадая в петли. Тщательно замотала шарф. Перекинула ремень сумки через плечо. И подскочила, когда сзади скрипнуло окно.
– Госпожа! – шёпотом позвала старушка. – Может, пару коробочек оставишь, а? Мне бы сонная молодка не помешала. У тебя должно быть всё хорошее, качественное, раз ты из этих.
Я подошла к окну, трясущимися руками принялась выгребать из сумки содержимое и передавать старушке.
– Погоди-ка! – сказала вдруг она и исчезла.
Я пожала плечами – некуда спешить. Главное, чтобы староста не вышел. Старушка тут же вернулась с половиной буханки хлеба. Я вдохнула аромат – свежий! – и поняла, что дико голодна. Тут же откусила кусок, и на глаза навернулись слёзы. Старушка не спешила уходить, качала головой, глядя на меня, и что-то шептала себе под нос. Я убрала хлеб в сумку, вытерла щёки и зачем-то спросила:
– А что тут написано?
– Где?
Я ткнула пальцем в пространство над дверью.
– «Правда заперта в истоке. Там ей и быть».
– Что это значит?
– После того случая стали говорить, что это значит, что надо держать язык за зубами. Только, видишь, я не умею, – посетовала старушка. – Но надпись-то гораздо старше! Дед мой говорил: это значит, что со временем люди всё переиначивают. А правда – она где-то затерялась, никто её уже и не найдёт. Так тому и быть.
– Но значит, можно найти правду, если начать с истока, с начала! – воскликнула я.
У меня по загривку пробежали мурашки. Неужели на это Лис намекал? Неужели на самом деле где-то здесь спрятаны Королевские сокровища? Но как же теперь хоть что-то узнать!
Старушка, внимательно наблюдавшая за переменами в моём лице, неожиданно вздохнула.
– Эх… Не стала бы говорить… Но у тебя, видать, в сердце интерес. Ты хоть и из этих, но не подослали тебя. Ты… – старушка перешла на совсем уж тихий шёпот: – Ты к Жабе сходи.
– Кто это? – от возродившейся надежды у меня бешено застучало сердце.
– Травница наша. Дикая совсем, на болоте живёт. Там, по правде, все наши травницы испокон веку жили, все как одна на жаб похожи. Видать, другие в сырости не приживаются!
Старушка тихонько рассмеялась своей шутке. Мне же было не до смеха. В мои планы не входило, что меня выпрут из деревни. Экипаж пойдёт обратно лишь вечером следующего дня, и я рассчитывала переночевать у старосты.
– А у неё остаться на ночь можно будет? – нерешительно спросила я.
– Спать на болотах! – воскликнула старушка и тут же, опомнившись, зашептала: – И думать забудь!
– Что, повешенник придёт и укусит за бочок? – хмуро спросила я.
Старушка, конечно, не поняла.
– Знаешь… Ткачиху нашу найди. Она у дальних ворот живёт. Скажешь, что я послала – пустит. Не любит моего сынка, всё наперекор творит. Только рукой своей не маши. Тряпкой замотай, что ль…
На этом старушка, не прощаясь, захлопнула окно.
Я
