как пить дать. Самостоятельность приличных барышень до добра-то не доводит!
Он осекся под пристальным взглядом гостя. Тот обрезал кончик сигары, но закуривать не спешил, будто выжидал или собрался заговорить о чем-то важном.
Господин Юдин занимался лесной промышленностью, обработкой древесины и прочим сопутствующим бизнесом. Дела у него шли с переменным успехом, но в последнее время наладились. У Юдина был сын, который во всем помогал отцу, и, по слухам, отличался коммерческим чутьем, любил рисковать, но всегда оправданно. Несколько смелых контрактов принесли ему хорошую прибыль.
– А твой парень как, Аким Иваныч? Женился? Внуков тебе подарил, небось? Не то что моя вертихвостка!
Лесопромышленник поднес кедровую лучинку к сигаре, и, держа пламя на некотором отдалении от кончика, как бы втягивал его в сигару.
«Знает толк! – одобрил Ельцов. – А про сына молчит. Видать, и у того не все гладко!»
– Женился мой наследник, – степенно кивнул Юдин. – Привел в дом невестку. Жить будут отдельно от нас, стариков, детей пока не планируют.
– На комплимент напрашиваешься, Аким Иваныч. Какой же ты старик? Крепок еще, бодр, полон сил. Слышал, проект грандиозный задумал с финнами. Так?
– Так-то оно так… – Юдин с наслаждением затянулся и выпустил облачко ароматного дыма. – Только неспокойно у меня на душе.
– Может, нервы подлечить надо?
С террасы раздался мелодичный женский смех, и Астра в сопровождении «жениха» впорхнула в гостиную. Платье из кремового шелка красиво облегало ее фигуру, щеки горели румянцем.
– Мы вишен возьмем, папа! – весело сообщила она. – И мороженого!
Лесопромышленник поклонился, пропуская молодых людей к столику со сладостями. Мороженое лежало во льду, шоколадное и ванильное, украшенное фруктами: желтые кусочки ананасов, оранжевые дольки апельсинов, зеленые кружки киви…
– У меня ведь домик у моря имеется, – сказал вдруг он. – В Крыму. Лет пять назад купил, достроил по своему вкусу. Не люблю отдыхать в отелях и пансионатах. Жена тоже предпочитает домашний уют гостиничному сервису.
Ельцов рассеянно кивал, не выпуская из виду Астру. Они с Матвеем устроились в плетеных креслах на террасе. Косточки от вишен, конечно же, бросают вниз, на клумбу. Мать увидит – достанется им на орехи.
Гости негромко переговаривались. Пили французский коньяк, курили.
– Хочу твою дочь с женихом пригласить в Крым… Или они куда-нибудь в другое место собираются? На Золотые Пески или в Тунис?
– А… нет, нет! Впрочем… я не знаю.
– Там как раз мой сын с женой, – улыбался Юдин. – Еще в конце мая поехали. Наслаждаются морем, солнцем. Пусть молодежь познакомится. Глядишь, и подружатся.
«Молодежь! – удивился Ельцов. – Твоему парню, по моим подсчетам, никак не меньше тридцати. Мы в эти годы…»
Лесопромышленник помешал ему развить мысль о чрезмерной опеке, которую нынешние родители
