что-то очень быстро. Кажется, даже если бы я и знала польский, то все равно бы ничего не поняла.
Перевожу взгляд на деда. Если он сейчас выставит меня вон, то все пропало. Приложенные усилия окажутся напрасны, а я полечу в Россию. Нет, я не готова вернуться ни с чем!
Испытывающе смотрю на Адама. Он выглядит усталым и недовольным. Впрочем, в его возрасте это, наверное, норма.
Выслушав чересчур нервную «мыше-крысу», он кивает, взмахивает дрожащей рукой – и указывает на выход. Женщина растерянно хлопает ресницами, потом стреляет в меня злым, уничтожающим взглядом, но все же уходит.
Что ж, мой дед – далеко не божий одуванчик. Сложно мне с ним будет… «договариваться».
Однако покорно ждать своей участи я не собираюсь. Не для того весь путь проделала.
– Прежде, чем прогнать меня, сначала выслушайте, – выпаливаю я на выдохе и выставляю ладони перед собой, словно защищаясь.
Серый взгляд проникает в самую душу, будто читает меня. Потрескавшиеся губы размыкаются и неторопливо произносят что-то.
– Простите, но… – виновато улыбаюсь, – я ни слова не понимаю.
– Значит, не нотариус, – хмыкает по-русски. – Зачем соврала?
Дед откидывается на спинку кресла, устремляя взгляд на неработающий камин. Ощущение, будто его совсем не интересует, кто я и зачем пришла. Слишком скучающий вид у него.
– Ну, я… импровизировала, – признаюсь честно, потому что лицемерие он раскусит в два счета. – Иначе меня бы к вам не пустили. У вас там… «Осторожно, злая собака», – добавляю тише, вспомнив выражение лица «мыше-крысы», готовой съесть меня без предупреждения. Так это она еще не в курсе, что я ее конкурент в борьбе за наследство. Иначе точно бы загрызла.
Не свожу глаз с благородного профиля Адама. Даже морщины его не портят.
Замечаю, как уголок его губ чуть ползет вверх, но тут же возвращается на место.
– Про родственницу тоже ложь? – произносит дед в пустоту, по-прежнему игнорируя меня.
– Нет, чистая правда, – заявляю уверенно и суетливо достаю из папки бумаги. – Вот доказательства, – раскладываю листы веером на столике между нами. – Если верить выдержкам из архива, то я – ваша внучка. Вот, – тычу пальцем в нужные строчки.
Замираю. Жду реакции. Не знаю, сколько проходит времени, пока Адам все же поворачивается ко мне. Каждое движение – как в замедленной съемке. Он делает все так долго, словно у него вся жизнь впереди. И спешить некуда.
– И ты веришь? – приподнимает густые брови.
– Да, – мгновенно отзываюсь, при этом не лгу.
Адам тянется к бокалу с янтарной жидкостью, что стоит тут же на столике, обхватывает подрагивающей рукой и подносит ко рту.
– Эм-м, вы уверены, что вам это можно? – скептически наблюдаю, как он делает глоток.
– Ты такая же нудная, как мой внук, – парирует Адам и пьет дальше. – Твердит все время: то нельзя, это нельзя, – бурчит, отставляя пустой стакан. – Ты только посмотри на меня, –
