пошла на это. И разве может она сама отказаться от того дара, который ей подарила мама? Но няня исчезла, как только отец снова женился, а с ней с каждым днем таяла и вера в ее слова…
Беспомощность, бессилие, боль, отчаяние…
Чувства и воспоминания девушки были такими яркими, что магистр решил не копаться в них дальше. Да, эти воспоминания очень разнились и совершенно не вязались друг с другом, но он обдумает это позже. Возможно, сейчас какие-то воспоминания девушки наложились друг на друга и сформировали такие противоречивые образы.
И все же любопытство заставило посмотреть еще глубже.
И тут Арнар словно пробился сквозь темные липкие тучи к солнцу – таким ошеломительным был контраст. Восприятие обожгло тихой радостью, любовью, счастьем, а в ушах раздался беззаботный счастливый смех.
И его вышибло в реальность. Да так, что он несколько секунд не мог осознать себя, будто нокаут получил. Куда же он так неосторожно пробрался? Неужели это то, что прячется внутри этой девочки?
Он снова внимательно ее оглядел, но понял лишь, что медлить больше нельзя – скоро магканалы разорвутся и разметают ее ауру в клочья. После такого не выживают.
Он снова положил руку, которую только что отдернул, будто ожегшись, ей на голову и запел. Низкий, глубокий голос с хрипотцой поплыл по небольшой палате, отзываясь эхом от стен. Песня-заклинание звучала на древнем и почти забытом языке. Магистр использовал пение редко – лишь в таких сложных ситуациях. Ментальная магия сложно давалась всем, и темным не намного легче, но у него всегда все не как у всех.
Магистр пел и выплетал для девушки паутину безразличия, и бурлящий вокруг нее ментал успокаивался. Она не забудет того, что с ней происходило, но эти воспоминания отойдут на второй план, перестанут тревожить и грызть ее. Со временем эта паутина истончится, но новые впечатления и воспоминания уже перекроют старое и помогут справиться с прошлыми. Ментал снова забурлил, не желая поддаваться влиянию извне, и магистр запел громче.
Внезапно девушка открыла глаза и посмотрела прямо на него. Он не прервал пение, хотя пробуждение адептки было неожиданно – обычно во время наложения этого заклинания человек засыпает, но девушка смотрела на него серьезно, без сонной одури. Ее синие глаза на худом, изможденном лице затягивали и были удивительно большими и красивыми. Теперь магистр отметил и высокие скулы, и красиво очерченные почти бескровные губы, и высокий лоб. Такая хрупкая, еще не раскрывшаяся красота, которой не хватает чуточки жизненных сил, чтобы распуститься, как бутон цветка.
Отчего-то вспомнилась ее сестра. Но, смотря на эту девушку, показалось, что она может разбить гораздо больше мужских сердец, чем ее яркая сестрица Лайза.
Но почему эта адептка такая слабая? Магистр недолюбливал ее отца, но никогда не считал скотиной, способной спокойно смотреть на свою дочь в таком состоянии.
Магистр продолжал петь, а она его разглядывать. Когда в комнате
