равенство, гармоническое развитие и ряд подобных принципов по очереди выставлялись в этом качества, и все они не выдержали практической пробы. Действительная жизнь народов с ее пестрым содержанием решительно не укладывалась в те рамки, какими думала ей предначертать эта алхимия права. И если б для научного изучения права не было иного, более твердого пути, пришлось бы стать на сторону тех, которые, отчаявшись найти какую либо твердую опору для науки в этих эфемерных построениях, суживают задачу правоведения до простого искусства толкования отдельных национальных систем права, искусства, служащего исключительно непосредственным потребностям практики.
Но с признанием права совокупностью явлений, для научного изучения открывается другое направление. С признанием права лишь совокупностью явлений, прежнее абсолютное противоположение правого и неправого заменяется чисто относительным их различением. В явлениях нельзя найти абсолютного противоположения. Так, например, различие тепла и холода есть различие совершенно относительное: что по Реомюру будет холодом, то по Фаренгейту теплом. Все зависит от выбранного мерила и абсолютного мерила нет. Физик, исследуя явления тепла и холода, ставит задачей не определение «абсолютного» различия между теплом и холодом, а выяснение особенностей этой группы явлений их сравнении с другими, например, с явлениями света, электричества. Точно так же ставится вопрос и в исследовании права, когда под ним разумеют совокупность правовых явлений. Различие правого и неправого является при таком воззрении относительным и, следовательно, изменчивым; что у одного народа и в данную эпоху признается правым, у другого – неправым. Мало того, и в отношении к данной стадии исторического развития определенного народа различие это относительно, относительно по необходимости, так как нет неизменного мерила. Так, судья, становясь на точку зрения действующего права, признает правым то, что согласно с законом, с обычаем. Публицист, имеющий дело не с применением закона, а с его оценкой, может и самый закон считать неправым, а противоположное ему – правым. Другой публицист, отправляясь от других воззрений, произнесет и другое суждение о правом и неправом, третий еще новое. При такой относительности различия правого и неправого задача науки права не может быть ограничена изучением одного лишь правого. Как механик изучает одинаково и скорое, и медленное движение, физик – явления тепла и холода, так и юрист, признающий право совокупностью явлений, относит к кругу своих исследований и правое, и неправое. Основное значение получает для него не различие правого и неправого, а различие права, то есть того, что относится к группе правовых явлений, и того, что вовсе не допускает правового определения, в положительной или отрицательной форме – все равно.
Конечно, сводя мысленно отличительный момент данной группы явлений к нулю или бесконечности, мы можем представить себе, как абсолютные противоположности, бесправие и право.
