конечно, она решит здесь остаться. Но есть ли у нее выбор?
Как ни странно, душ в этой квартире работал хорошо, напор был сильный, в ванной вообще было все в порядке, только плитку положить на пол и на стены.
Постояв полчаса под сильными горячими струями, Маша пришла в себя. Ночные страхи забылись, и она снова радовалась тому, что теперь есть у нее собственный угол, где ее никто не потревожит. Выходя из ванной, она услышала, как заливается ее мобильник, оставленный в прихожей. Номер был незнакомый.
– Слушаю, Русакова! – по привычке сказала она в трубку.
– Ты-ы… – шипел знакомый голос, и она с содроганием узнала Рустама, – ты, сука…
Ох, она же занесла его номер в черный список, чтобы не общаться, чтобы вообще больше не слышать его голос, так он догадался, позвонил с чужого телефона!
– Что тебе надо? – она хотела сказать это холодно и твердо, но получилось тихо и неуверенно. И этот мерзавец услышал ее страх и понял, что по-прежнему имеет над ней власть.
– Ты! – он запустил замысловатое ругательство. – Ты еще меня узнаешь!
– Какого черта? – Машу захлестнула злость. – Какого черта тебе еще надо? Ты получил что хотел, так отвали от меня, видеть тебя больше не желаю, сволочь, чтоб тебя машиной переехало, на кусочки разорвало и по воздуху разнесло! Ненавижу тебя, уголовник мелкий, только и умеешь, что женщин бить!
– Вообще убью! – прохрипел он и отключился.
Она сама удивилась, до чего ей оказались безразличны его слова. Убьет он, как же… Зачем ему неприятности, ведь могут и посадить. Танька его здорово пугнула, а Юраша добавил, вот он и бесится, что она, Маша, увидела, как его унизили и напугали.
Она выпила чаю, собралась быстро и вышла из квартиры, тщательно заперев дверь.
Правда, по пути на работу у нее произошла неожиданная и малоприятная встреча.
Спустившись по лестнице и выйдя во двор, Маша буквально нос к носу столкнулась с грузной неопрятной старухой, которая трясущейся рукой перебирала ключи, чтобы войти в подъезд.
– Заходите, бабушка, – проговорила Маша, придержав для нее железную дверь.
Однако, вместо того чтобы зайти в подъезд, та с неожиданной силой вцепилась в Машину руку и прошамкала:
– Это ты, значит, в Ксениной квартире теперь живешь?
– Ну да, – растерянно ответила Маша, припомнив, что покойную обитательницу ее квартиры действительно звали Ксенией – то ли Павловной, то ли Петровной, и попыталась вырвать руку.
Старуха, однако, держала ее железной хваткой.
– Смотри! – проговорила она и погрозила скрюченным артритом пальцем. – Берегись, не трогай там ничего!
– Вот интересно, – фыркнула Маша. – Чего это я не должна трогать? Это теперь моя квартира… и вообще, отпустите мою руку! Отпустите! Что вам от меня нужно?
– Это Ксенина квартира! – возразила старуха и еще крепче сжала Машину руку. – Ксения еще вернется, так что смотри, чтобы все оставалось как при ней!
– Да
