его семью и смотрела на наши традиции свысока. Тетушке и не нужно было говорить, мы и так знали. Именно из-за этого мы с трудом засыпали и поднимались на рассвете. Именно эту проблему мне предназначалось решить.
Глава вторая
В понедельник я впервые в жизни проспала до полудня – мама никогда не позволяла мне долго валяться в постели.
Встав на рассвете, чтобы опорожнить мочевой пузырь, который лопался от «Мальта Гиннесс»[10], выпитого накануне на приеме после церковной службы, я услышала шуршание веника. Сметать увядшие коричневые листья миндальных деревьев с нашего маленького неогороженного двора, пока утреннюю прохладу не сменила духота, всегда являлось моей обязанностью, от которой меня избавляло лишь трехлетнее обучение в государственной школе-интернате в другом городе. А теперь вот, видимо, и брак – брак с Эли Ганьо. Внезапно я задумалась, как меня отныне зовут: миссис Афи Ганьо или все еще Афи Текпле? Появляется ли приставка «миссис» и новая фамилия только после венчания, или вполне достаточно традиционной свадьбы? Вряд ли это беспокоило наши семьи: им важно лишь, чтобы меня признали женой Эли перед народом и перед Богом. Мой отец, однако, будь он жив, непременно настоял бы на свидетельстве о браке.
Отец, Элластриас Текпле, всегда все делал по закону. Хотя многие в те времена не нуждались в признании брака государством, папа официально расписался с мамой и гордо вывесил свидетельство на стене в нашем доме, выделенном дорожно-транспортным министерством, где он работал инженером. Папа пустил к себе только одного из своих племянников, Додзи, поскольку считал неправильным втискивать кучу народа в маленький домик.
– У тебя есть гостиная, есть кухня, – возмущался его самый навязчивый брат Пайес. – Даже веранда есть с крышей!
Мужчины сидели в гостиной, а я пряталась за дверной занавеской, подслушивая по указанию мамы, но и из-за собственного любопытства восьмилетки, чей дядя вечно приносит с собой скандалы.
– Фо[11] Пайес, слишком много народу в таком маленьком доме – для здоровья неблагоприятно. К тому же подумай о моих жене и дочери – нельзя заставлять их жить с кучей людей. Ты ведь знаешь женщин. Моей жене нужно свободно передвигаться по дому. Как ей готовить на кухне, когда там спят мои родственники?
Тога Пайес медленно покачал головой, не веря своим ушам, – подобные глупости отравляют умы ганцев, которые слишком много учатся.
– В каком смысле для здоровья неблагоприятно? И как же, скажи на милость, мои дети, живущие в доме своего дяди, побеспокоят его жену? Разве ж ты им не дядя? Разве твой дом также и не их дом? Сколько места нужно Афино? И Афи? Она совсем кроха!
Он развернул перед собой ладони и потряс – жест выражал одновременно мольбу и недоумение. В то время у тоги было одиннадцать детей от трех жен, он управлял небольшой птицефабрикой, на которой в основном работали женщины и дети. Давным-давно он поселился в
«Мальта Гиннесс» – популярный в Африке безалкогольный солодовый напиток, похожий на квас.
«Брат» – уважительное обращение как к братьям, так и ко всем мужчинам.
