на город, вдали виднелись душная гавань и море.
Бет Портер уселась на стул. Мэтт поправил жалюзи, чтобы спрятаться от послеобеденного солнца. Недавно Энни поставила в своем кабинете вертикальные жалюзи с тканевым покрытием, которые казались Мэтту нелепыми. Его внутренний голос вещал: «Традиции!» Внутренний голос Энни отвечал: «Прогресс!» Может быть, эти незримые противоречия и отдаляли их друг от друга.
Впрочем, сегодня он только о ней и думал.
Усевшись в кресло, он посмотрел на Бет Портер.
Прежде чем пригласить девушку, он изучил ее медицинскую карту. Бет наблюдалась у Мэтта со своего одиннадцатого дня рождения; мать буквально силой приволокла ее в приемную, хмурого ребенка в картонном колпаке, с распухшим, огромным, как тыква, лицом. В перерыве между тортом и мороженым Бет каким-то образом потревожила гнездо шершней во дворе дома. Аллергическая реакция началась так внезапно и была настолько сильной, что мать даже не успела снять с дочери шапку. Веревочка плотно врезалась в распухший подбородок.
Это было девять лет назад. С тех пор Мэтт видел ее лишь изредка, а с пятнадцати лет она и вовсе перестала приходить. Еще одна проделка времени: Бет больше не была ребенком. Она превратилась в пухленькую, но достаточно привлекательную двадцатилетнюю девушку, которая выпячивала свою сексуальность в знак протеста. На ней были синие джинсы и тесная футболка. Когда воротник опускался, Мэтт замечал под левым плечом что-то синее. Боже правый, татуировка!
– Бет, с чем пожаловала?
– У меня простуда, – ответила девушка.
Мэтт сделал вид, что записывает. За годы практики он понял, что люди чаще делятся подробностями, когда ты держишь ручку. Белый халат тоже был нелишним.
– Сильная?
– Ну… не особенно.
– Что ж, обычное дело. На этой неделе все простужены. – Это было правдой. Энни пришла на работу, хлюпая носом. Лиллиан Бикс в приемной всеми способами сдерживала сопли. Самому Мэтту пришлось в обед принять антигистаминное средство. – От простуды лекарств нет. В груди не давит?
– Немного, – помешкав, кивнула Бет.
– Давай послушаем.
Бет нервно выпрямилась. Мэтт принялся прикладывать стетоскоп к ее спине. Застоя в легких не было, и он не сомневался, что визит вовсе не связан с простудой. Слушая легкие, он просто налаживал отношения «врач – пациент». Устанавливал медицинскую близость. Он пощупал горло, отметил, что лимфоузлы немного увеличены – твердые камушки под плотью, – и насторожился.
– Ничего необычного, – заключил он, облокотившись на край стола.
Бет потупила взгляд. Кажется, она не удивилась.
– Бет, у тебя есть жалобы, помимо простуды? Тебя беспокоит что-то еще?
– Похоже, гонорею подцепила, – призналась Бет Портер.
Мэтт записал.
К удивлению Мэтта, симптомы она описала не краснея.
– Прошерстила
